– Не понял, молодой человек! Вы что, называете меня вором?! Айзек Бромберг никогда и ничего не крал. Айзек Бромберг взял то, что принадлежит ему.
– Вам?
– Мне. Я был сталкером. Вы что, не знаете? Как вас зовут?
– Руди.
– Хорошо, Руди, идите сюда, поговорим.
…Петя Ангелов раскалился до последнего градуса бешенства. Проклятый отчёт не сходился. Откуда-то, одна за другой, вылезали всё новые нестыковки. Например, в отчёте указывалось, что гибель детей была причиной, по которой молодой и перспективный Роберт Скляров бросил нуль-физику. А БВИ упрямо утверждал, что физик Скляров покинул Радугу не в 28-ом, и даже не в 29-ом году – в 31-ом.
Тут ещё требовательно зазвенело где-то в углу. Петя попытался вызов проигнорировать. Зуммер замолк. Потом завёлся снова.
Видеофон обнаружился в ящике стола Руди – древний, с помутневшим растрескавшимся экраном. Слегка попахивающий всё той же сельдью. Индикатор зарядки мигал на последнем издыхании.
– Упорный, как подшипник, – сообщил Ангелов видеофону, – Ну?
– Дон Румата? – осведомились с жутким акцентом.
– В Мирза-Чарле дон Румата. Депрессия у него.
– Га? – похоже, слово "депрессия" в словарный запас говорившего не входило.
– Ну… Неприятности… – в этот момент окончательно разрядившийся видеофон прощально пискнул и погас. Петя уронил его обратно в ящик. За это время он пришёл к выводу, что дело тёмное, и лучше всего будет пообщаться непосредственно со Скляровым.
Роберт сиял. "Совсем изменился человек", – порадовался Ангелов.
– О, Петя! Как ты? Как Руди, Джереми?
– Лучше всех! Роберт, тут у меня небольшой вопрос. Скажите, вы говорили, что покинули Радугу из-за гибели детей.
– Да, конечно… Это было…
– А в каком году?
– Сейчас, минутку… В 31-ом.
– Роберт, но катастрофа была в 28-ом?
– Как в 28-ом? Не путаешь? – короткое молчание, и чуть растеряно, – да, на самом деле…
– Так из-за чего же вы ушли?
– Я же сказал! А…а…кажется припоминаю, после той катастрофы там была такая ужасная атмосфера… Кто-то даже погиб… И Волны эти – раз в месяц… Бункеры высокой защиты… Ты не представляешь, Петя, каково это, неделями жить без окон и питаться одними концентратами.
– Роби, а откуда Волны? Ведь эффективное экранирование нуль-камер изобрели уже в том же 28-ом, – за это утро Петя основательно поднахватался в истории нуль-физики.
– Не знаю, – чуть не плача ответил Скляров, – это Гофман… нет тогда он уже погиб… А, вспомнил, проект Маляева. "Тьма". Звездолёты для полёта к чёрным дырам. На них ставили неэкранированные нуль-камеры.
– А зачем? Это давало какие-нибудь преимущества? Их же нельзя использовать вблизи планет.