– Мне запрещено встречаться с клиентками, разве ты не помнишь? А кого возьмешь с собой ты?
Люси медленно подняла лицо от левой голени и улыбнулась ему.
– А мне не разрешено встречаться с моим тренером. Поэтому я пригласила Тайсона, но он мне отказал – в самой приятной манере, но самым странным образом. Ты что-нибудь об этом знаешь, Тео?
– Нет. – Ха! Он сказал Тайсону, что если тот появится под руку с Люси, это будет последний вечер, когда он сможет двигать этой рукой.
– Поэтому со мной пойдет Джиа. Она помогала мне выбирать платье.
– Держу пари, что ты будешь очень красивая, – сказал Бадди. – Я думаю, ты всегда очень красивая.
Люси вскочила на ноги и вытянула руки вверх, потом покачалась из стороны в сторону.
– Спасибо, Бад.
Она подхватила свою спортивную сумку и надела ремень на плечо, потом повернулась и посмотрела на Тео:
– Спасибо за тренировку. Увидимся завтра в зале, да? – Тео пришлось несколько мгновений подумать, прежде чем он смог ответить, потому что его завораживала эта уверенная в себе, сильная, красивая женщина, которая стояла сейчас перед ним. Она иначе вела себя в последнее время, в ней появилась какая-то новая уверенность. И держалась она более независимо, словно хотела немного отстраниться от него. В Люси появилась некоторая игривость, ранее ей несвойственная. Но Тео знал, что игривость и небрежность – это не то, чего он ждет от Люси. Он хочет искренних, глубоких отношений. Он хочет любви. Настоящей любви.
– Так в зале? Завтра? Да, Тео? – Голос Люси вернул его к реальности.
– Да.
Она снова поцеловала его в щеку и упорхнула, окруженная облачком духов «Парадайз эуэйтс».
Бадди подошел к Тео и положил ладонь ему на плечо.
– Понял, почему я не спрашиваю тебя о девочках?
Тео пообещал подвезти Люси к студии на очередную передачу «Проснись, Майами!». Он сообщил, что после передачи хочет угостить ее праздничным завтраком. Поводов для праздника было полно, так как в этом месяце Люси сбросила еще восемь фунтов и похудела на четыре дюйма. После шоу возле студии Люси осаждали любители автографов, и Тео поневоле пришлось поработать телохранителем, раздвигая толпу болельщиков, которым он мог дать лишь одно определение – неистовые.
По крайней мере пятьдесят человек, одетых в футболки с надписью «Мы любим Люси», ждали на тротуарах. Многие из них принесли с собой маркеры для прачечной и совали их в руку Люси, чтобы она поставила свою подпись на футболках. Она расписывалась на груди, на животе, на спине. Один мужчина, представившийся водителем грузовика пекарни из Хоумстеда, захотел, чтобы Люси расписалась у него на штанах. Она вежливо отказалась.