– Рик, Банни кажется совершенно безразличной ко всему.
– Просто вошла в роль, вот и все. Это ее метод работы. Вспомни, ее героиня должна впасть в депрессию…
– Да, но у нее зрачки сужены. Она что-то принимает.
– Слушай, оставь это, ладно? Сотни актеров глотают что-нибудь, лишь бы держаться на ногах. Она превосходно играла сегодня.
– Может быть, но утром я вошла в гардеробную и увидела, как мать делает ей укол.
– Все, что происходит между Банни Томас и ее мамашей, никого не касается, ясно? Ты еще кому-нибудь рассказала об этом? – подозрительно спросил он.
– Нет! Я на такое не способна, – запротестовала гример, расстроенная тем, что Рик явно обозлен на нее.
– Прекрасно! Держи рот на замке, чтобы я наконец смог закончить проклятую картину! – объявил он и вылетел из кабинета.
Рик, как и обещал, закончил съемки в субботу и, чтобы отпраздновать, заказал еду и шампанское для членов съемочной группы и актерского состава. Но Банни и Леверн не остались на вечеринку, к облегчению всех остальных. Неприятная атмосфера неуверенности и сомнения, действующая на всех, окутала площадку. Особенно страдали остальные актеры, пытавшиеся не выйти из образа и сохранить настрой в эти последние съемочные дни.
Пока Банни, сидя в лимузине, ожидала мать, отлучившуюся, чтобы собрать вещи, Леверн решилась в последний раз поговорить с Риком.
– Я выполнила то, что от меня требовалось, и теперь хочу получить клятвенное заверение, что при монтаже фильма вы сделаете все возможное, чтобы показать мою дочь в самом выгодном свете.
– Я сделаю все… во имя успеха своего фильма.
– Можете быть твердо уверены, что никто не желает вам успеха больше, чем я, – спокойно и неподдельно-искренне ответила Леверн. Она хотела, чтобы этот последний разговор прошел мирно. Судьба Банни отныне в его руках. Теперь все зависит от режиссера.
– До-свидания, Рик. Если Банни понадобится переозвучить какие-то реплики, попытаюсь выкроить для вас время.
– Звукооператор у меня – лучший во всем бизнесе, и он считает, что это вряд ли понадобится. Но все равно спасибо.
Задумчиво уставившись на маленькую женщину, Рик неожиданно очень тихо спросил:
– Это был героин, не так ли? Вы кололи эту дрянь, чтобы Банни не свалилась?
Глядя ему прямо в глаза, Леверн бесстрастно ответила:
– Что за нелепая идея?! Я никогда бы не смогла дать наркотик собственной дочери! Делала ей уколы витаминов, только и всего! Поскольку Банни пришлось сесть на диету ради этого фильма, у нее началось что-то вроде анемии. Прощайте, мистер Уэнер. Мои наилучшие пожелания жене и деткам!