Кстати, машины и впрямь нигде не было видно. Ей пришлось обежать три соседних участка, где въезд для личного транспорта был оборудован специальной площадкой. Никого и ничего! Так что же делать-то?! Входить или нет?! Входить или…
Нет, она все же войдет. Зачем тогда приезжала?! Войдет и убедится наконец, что все ее волнения глупая напраслина. Ну, а если там кто-то обнаружится посторонний, она извинится и уйдет.
Александра вернулась к калитке и, вцепившись в верхнюю перекладину, приподняла ее. Та легко подалась и поползла в сторону, освобождая проход на участок.
Прежде чем войти, она долго рассматривала Катькино недавнее приобретение, если, конечно, оно и в самом деле было ее.
Самые обычные четыре сотки земли были засажены самой обычной картошкой, огурцами, салатом, морковью и прочей огородной ерундой, до которой лично у Александры никогда не доходили руки. Мальвы так мальвы…
В правом дальнем углу непременный туалет, по форме своей напоминающий самый обычный деревянный ящик. За ним еще какое-то строение с огромной проржавевшей бочкой на крыше. В левом дальнем углу тот самый домик, у стены которого вчерашним вечером подслушивала Ксюша. От калитки к домику вела заросшая муравой тропинка. Она обрывалась возле однобоко покосившейся скамейки, которую кто-то умный соорудил почти возле самой двери.
Возле нее Александра и замерла с помутневшим от страха взглядом.
Было от чего испугаться.
Перво-наперво, дверь оказалась открытой. И не просто не запертой на замок, а приоткрытой ровно наполовину. Потом весь порог был выпачкан чем-то темно-бурым, успевшим уже подсохнуть и отчетливо запечатлеть рифленый оттиск чьей-то подошвы. Ну, просто мечта криминалиста такой оттиск, подумала она машинально, осторожно переступая выпачканное место.
Темный крохотный коридорчик был завален садовым инструментом. Тяпки, в ошметках засохшей земли, лопаты, лейки, ведра с отвалившимися дужками, чьи-то стоптанные грязные башмаки. Представить себе Катерину в этих самых башмаках, окучивающую картофельные грядки, Александра сколько ни пыталась, не смогла. Катька не станет этим заниматься даже под дулом пистолета, решила она и толкнула дверь в комнатку.
Дверь была дощатой, со стороны комнаты обитой вздувшейся фанерой, а со стороны коридорчика просто неряшливо вымазанной нелепой оранжевой краской. Она послушно отвалилась к стене, не издав ни скрипа, ни стука, ни скрежета. Будто кто нарочно ее смазал, чтобы не пугать Александру заранее. Хотя внутри у девушки и без того все колотилось, переворачивалось, замирало и холодело.