— Итак, перед ними стояли две проблемы, — продолжила размышления мужа Кэлен. — Все меньше появлялось на свет магов и, кроме того, рождалось все большее количество людей, не имеющих даже искры дара.
— Ты права. И вторая проблема росла быстрее, чем первая. Вначале волшебники прошлого верили, что отыщут решение, лекарство. Но не смогли. А что еще хуже, как я уже говорил тебе, так это то, что рожденные без дара, как Дженнсен, рожали таких же детей. Через несколько поколений количество подобных людей возросло бы неизмеримо.
— Действительно, наверное, они испытывали отчаяние, — глубоко вздохнула Кэлен.
— Это был хаос, — мрачно констатировал Ричард.
Женщина откинула назад прядь волос.
— И что они решили?
Ричард бросил на Кэлен взгляд, в котором читалось потрясение тем, что он узнал.
— Чародеи выбрали магию, а не людей. Они решили, что магия или тот, ктo ею обладает, намного важнее, чем человеческая жизнь, — лорд Рал гневно повысил голос. Его разум был едва в силах вместить масштаб и ужас содеянного предками. — Волшебники прошлого поставили превыше всего права тех, кто, так же как и они, от рождения обладали магическим даром. Превыше всего — собственные «уникальные» жизни, собственное «уникальное» существование… Дар для них стал значить больше, чем жизнь, в которой он заключен! — Он с трудом перевел дыхание. — Уничтожать пришлось бы слишком многих, поэтому они придумали кое-что получше: изгнание.
— Изгнали? Куда? — брови Кэлен изумленно взлетели вверх.
Ричард приблизился к ней. В его глазах пылал огонь
— В Древний мир.
— Как?!
Ричард пожал плечами, пытаясь представить рассуждения волшебников прошлого.
— А что еще они могли сделать? Едва ли они могли всех казнить, к тому же среди рожденных без дара были их друзья и члены семей. У многих обычных людей, обладающих искрой, но не такой сильной, как дар волшебников или ведьм, были сыновья, дочери, братья, сестры, дяди, тети, двоюродные родственники и соседи. И эти сыновья и дочери, тети и дяди, кумовья и дорогие их сердцу друзья и соседи были женаты или замужем за теми, кто не имел дара, за Столпами Творения. А все эти люди были частью общества — общества, которое все меньше и меньше составляли наделенные даром… Там, где Столпы Творения составляли большинство, стоящие у власти не могли обречь их всех на смерть, каким бы даром они ни были наделены.
— Ты хочешь сказать, что они рассматривали такую возможность?
Ричард промолчал. Стыд за малодушие предков обжигал его сердце. Но Кэлен прочла горькое «да» в его глазах.
— Они все-таки не решились. Но потом, перепробовав разные варианты, волшебники осознали, что не смогут восстановить разорванную магическую связь, а те, кого прозвали Столпами Творения, женились и рожали детей — таких же ущербных. И число ущербных росло быстрее, чем кто-либо мог себе представить… Чем больше рожденные с даром беспокоились, тем больше их мир подвергался опасности, той же, что и во время войны. Это то, чего хотел добиться Древний мир — уничтожить магию. И однажды им пришлось признать, что случилось то, чего они так боялись… Волшебники уже не могли ничего исправить в прошлом, не могли остановить распространение того, что было в их глазах хуже любой чумы, и не могли убить таких людей. Страшась того, что их время уходит, они решили, что единственный путь для ущербных — изгнание.