— А как они сумели пересечь границу? — поинтересовалась Кэлен.
— Граница существует только для тех, кто обладает даром, а для Столпов Творения нет магии. Магия не действует на них, поэтому граница не стала препятствием.
— Но как они могли быть уверены, что все Столпы Творения ушли? Если бы кто-нибудь сбежал, то изгнание оказалось бы бессмысленным, и уход не решил бы проблему.
— Рожденные с даром — волшебники и ведьмы — каким-то образом узнают тех, кто не имеет искры. Помнишь, Дженнсен говорила, что их называют «дырами в мире»? Имеющие дар видят их глазами, но не могут ощущать с помощью дара. По-видимому, не составляло труда выяснить, кто Столп Творения, а кто нет.
— Ты можешь объяснить мне разницу? — спросила Кэлен. — Ты ощущаешь Дженнсен как-то по-другому? Как «дыру в мире»?
— Нет. Но меня не учили использовать своими способности. А ты?
Кэлен покачала головой.
— Я не ведьма, и думаю, что не могу отличать таких людей, как Дженнсен, — она наклонилась в седле. — Что произошло с теми людьми в прошлом?
— В Новом мире собрали всех не обладающих даром потомков Дома Ралов, всех до одного, и отправили через великую границу в Древний мир, где люди живут без магии.
Ричард иронично улыбнулся, хотя то, о чем он рассказывал жене, было окрашено в мрачные тона.
— Волшебники Нового мира, по сути, дали своим врагам в Древнем мире то, чего те хотели и за что сражались — человечество без магии, — улыбка на его лице погасла. — Ты можешь представить, что нам пришлось бы изгнать Дженнсен и отправить ее в неизвестное только потому, что она не видит магии?
Кэлен покачала головой, отказываясь даже представить такую возможность.
— Какой ужас быть оторванным от семьи и изгнанным к врагам твоего народа!
Ричард молча ехал рядом.
— Это было очень тяжело для тех, кто уходил, но не менее жутко для тех, кто оставался, — произнес он через некоторое время. — Вообрази, как это было. В одночасье исчезли все друзья и родственники, которых вдруг вырвали из твоей жизни, твоей семьи! Потерять всех, кто был дорог! А все потому, что некое свойство поставили выше человеческой жизни, — горько заключил Ричард.
Слушая его рассказ, Кэлен испытала такое сильное впечатление, что чувствовала, словно сама прошла через нечто подобное. Она посмотрела на Ричарда. Муж глубоко погрузился в свои мысли, неподвижно глядя вперед.
— А потом? — спросила Кэлен. — Слышали ли оставшиеся о тех, кто был изгнан?
Он качнул головой.
— Нет, ничего. Ни единого слова. Они оказались за великой границей и потому как бы умерли для старой жизни.
Кэлен погладила шею лошади, ей хотелось почувствовать тепло живого существа.