След за кормой (Волков) - страница 125
Религиозные верования эскимосов были очень смутны. У них не существовало такой развитой мифологии, как у скандинавов с их богами и полубогами, с великанами и гномами, обитателями подземного мира. Эскимосы верили в духов, живущих бок о бок с ними, и духи эти были по преимуществу злые, от них следовало ожидать одних неприятностей.
Умилостивить злых духов «умели» только сведущие люди — шаманы и шаманки. Они знали заклинания против духов, а если заклинания не помогали, приносили жертвы.
Пурга бушевала, и «помочь беде» взялась шаманка Линга — старая женщина с лицом, точно вырезанным из мореного дуба. В её седые волосы были вплетены перья различных птиц, начиная от длинных — из хвоста орлана — и кончая крошечными перышками красношейки — колибри. Считалось, что это помогает колдовству.
Шаманка Линга кружилась посреди кажима в диком танце, ударяя в бубен, обтянутый моржовой шкурой. Она с пеной на губах выкрикивала непонятные слова, приводившие в трепет слушателей. А слушать Лингу собрались все жители посёлка от мала до велика, кроме совсем уж немощных, стариков и старух, прикованных к постели.
Пробрался в кажим и Рори. Притаившись у порога, он со страхом присматривался к колдунье. Положение его было опасным: а вдруг Линга укажет на белого человека, как на виновника бедствия, и потребует принести его в жертву духам зла… И тогда скрелинги, люди в общем-то мирные и совсем не кровожадные, не задумаются вырезать у него острым ножом сердце и преподнесут его шаманке.
Но, должно быть, к Рори перешла какая-то частица счастья от приёмного отца Лейфа. Случилось так, что, когда утомлённая долгими заклинаниями Линга затихла, собираясь с силами, буря над крышей кажима тоже начала затихать!..
Через час пурга совсем прекратилась, среди туч проглянуло солнце, и радостные охотники бросились готовить орудия лова.
Авторитет шаманки возрос необычайно, каждая семья поднесла ей ценный подарок, отняв у себя самое лучшее.
Но для таких обрядов, как заклинание пурги, кажим использовался редко. Обычно там находили приют мастера-резчики по дереву и кости, которым неудобно было работать в землянках среди тесноты и суматохи.
Владели резцом почти все скрелинги, но отдавались этому делу только старики, которые по слабости уже не могли охотиться: принести в становище тушу тюленя было неизмеримо важнее, чем вырезать из кости изображение того же тюленя, хотя бы и с немалым искусством.
Когда Рори наблюдал стариков, из-под резца которых рождались фигурки медведей, оленей с ветвистыми рогами, моржей с грозно торчащими клыками, его голову осенила мысль, которая принесла удивительные последствия. Что это была за мысль, читатель узнает из следующей главы.