Донья Крус и Шаверни наслаждались счастьем быть вместе. Их глаза непрестанно говорили, их руки тайком искали встречи. Но они были слишком добры, чтобы выказывать свою любовь в присутствии несчастной Авроры. И, считая грехом предаваться радостям жизни, когда мадемуазель де Невер казалась живым воплощением боли, они соперничали в попытках утешить ее, вернуть ей надежду и силу духа. Донья Крус находила все новые и новые доводы, и ей удавалось передать Авроре де Невер малую толику своей веры в грядущее счастье.
– Ну, ты же знаешь, – говорила цыганка, – что когда мы окажемся во Франции, найти Лагардера будет делом нескольких дней. Наши друзья уверятся, что нам не грозит опасность попасть в руки врага, и смогут действовать смелее. Их тогда ничто не остановит. До границы всего несколько лье, мы будем там уже вечером, так что скоро нам улыбнется наша милая Франция.
– Если вы чего-нибудь боитесь, – сказал Антонио Лаго, – то здесь неподалеку есть одно укромное местечко, о котором знают только моя сестра Хасинта, мой брат Педро и я. Там вас не смогут найти все Гонзага мира. Правда, я надеюсь, что оно нам не понадобится.
Два отряда разделяла теперь всего лишь одна миля, и оба они были на одинаковом расстоянии от того места, о котором только что говорил баск.
Мабель со своего наблюдательного пункта видела, как они шли, но годы ослабили ее зрение, и она не могла различить их лиц.
– Пойди-ка сюда, Марикита, – сказала она вдруг. – А ты, Хасинта, сделай мне факел из соломы… Сделай, говорю, он мне понадобится.
Марикита вспорхнула по ступенькам и устремила взор на равнину. Дрожь пробежала по ее телу. Указав рукой сперва в одну, а затем в другую сторону, она воскликнула прерывающимся от волнения голосом:
– Вон там мадемуазель де Невер, Флор, Шаверни… Их всего шестеро. А там – Гонзага, Пейроль и еще человек двадцать… Это убийцы!
Лагардер спал одетый на своей кровати.
– Не надо его будить, – сказала Мабель. – Пусть поцелуй невесты заставит его разомкнуть веки.
Вошел Бенази; старуха показала ему два отряда.
– Слушай и запоминай, – приказала она. – Когда те, что идут с востока, приблизятся на расстояние выстрела, я прокричу совой и подниму свой факел. И следи, чтобы каждый выстрел нес врагам смерть. Предупреди этих шестерых, чтобы они были настороже и готовились отбить нападение; скажи им, что цыгане на их стороне и что их ожидает великая радость.
– Матушка, – спросил Бенази, – вы и вправду думаете, что нам необходимо сражаться за христиан?
В глазах старухи сверкнула молния.
– Делай, что я сказала! – властно произнесла она.