В этой яме мы устроили массовую потасовку, в кровь измолотив друг друга дубинками и обрезками труб. Боли никто не чувствовал — вместо этого пришла пьянящая радость и душевный подъем, подобный наполняющему тело холодному ветру. Это стало как будто отправной точкой, и если вы спросите: “Откуда вы вышли?”, то я отвечу без колебания: “Из этой ямы!”.
Утро растопило ледяную броню анестезии, и тогда многие стали жалеть о проявленном безрассудстве. Но крепкий алкоголь исцеляет быстро, к обеду он поставил на ноги даже тех, кто был совсем плох. Лучший удар этой ночью нанес Кримсон, осушив своего товарища Рому секирой по яйцам. Секира, о которой идет речь — “бабочка” весом около четырех килограмм, изготовленная из мощного бруса и толстенной резины с беговых дорожек. У меня вся спина и плечи оказались в синяках, кое-кому разбили башку — но серьёзных травм на этот раз не было. Так как все задачи игры были успешно достигнуты, мы стали собираться по домам. Из этих мест до станции Грузино ходит рейсовый автобус, но мы — я, Слон и Барин — на него опоздали. Все наши товарищи уехали на этом автобусе, искренне над нами глумясь, а нам пришлось идти сорок километров пешком. За время пути мы со Слоном успели присмотреться к новому попутчику. Невысокого роста, поменьше даже нашего Строри, Барин оказался широкоплечим и очень подвижным. По его словам, раньше он занимался мотокроссом, но на последних соревнованиях засмотрелся на двух девок, как назло рассевшихся в первом ряду. Из-за них Барин не справился с управлением — сам чуть не убился и совершенно “убил” мотоцикл.
Увидав, что любовь к женщинам встала ему поперек спортивной карьеры, Барин недолго колебался. Сразу же по выходу из больницы он послал своего тренера на хуй, чему немало способствовала такая причина: тренер требовал, чтобы Барин за свой счет починил принадлежащий секции мотоцикл.
Обучался Барин в путяге, по специальности “столяр-кранодеревщик” — в той же самой, где числилось большинство его товарищей по “Г.Ж.Г.”, а жил на Приморской. По дороге Барин успел немного рассказать про обычаи, бытующие у него “на родине”.
— Воткнитесь, — втолковывал нам Барин, — в новую для себя игру! Называется она “Жу-жу-жу”. Три человека подходят к четвертому и говорят: “Ну, как — сыграем сегодня в Жу-жу-жу?” Предполагается, что до этого человек в “Жу-жу-жу” никогда не играл. Тогда ему объясняют правила: чувак, мы вместе берем твою куртку зубами за края, а потом начинаем двигаться по кругу, повторяя —“Жу-жу-жу”. Все очень просто, нужно только не рассмеяться. Кто засмеется, выбывает из игры, потом выбывает следующий — пока не останется только один игрок!