К половине восьмого через наш с Юрой “пост” прошло около ста пятидесяти человек. У меня рябило в глазах от невообразимого количества плащей-занавесок, обилия бисерных “фенечек” и нелепых деревянных мечей. Повсюду, куда не кинь взгляд, толпились сорокоманы, перумисты, “неуподоблюсь” и прочая сволочь. Доставшиеся нам “списки” были как будто в огне от многочисленных красных пометок, но были и такие “неуподоблюсь”, которых мы видели сегодня впервые.
Почти нигде не было видно нормальных лиц, на которых бы отдыхал взгляд. Жирные бабищи и кривые, субтильные юноши, сведенные судорогой надменности скулы и маслянисто блестящие, бегающие глаза. Мне редко доводилось видеть в одном месте такое количество вырожденцев — разве что в Москве, на сборище под названием “Эгладор”. Для Санкт-Петербурга же это был своеобразный “рекорд”.
Разумеется, мы не сидели без дела: как только в дверь протискивался кто-нибудь из “числящихся в особых списках”, мы с Юрой подавали засевшим в кабаке товарищам условный сигнал. Тогда двое наших брали новоприбывшего под руки, аккуратно разворачивали и без лишнего шума сопровождали до расположенного неподалеку входа в туалет. Его двери распахивались всего на секунду, чтобы тут же захлопнуться — словно окровавленная пасть, одного за другим пожиравшая наиболее безобразных гостей этой дискотеки.
Отлаженный механизм работал, словно часы — до тех пор, пока в ДК не начали ломиться бывшие охранники-сорокоманы. Один из них оказался местным и сумел разжиться подмогой в лице четверых здешних гопников, которые ворвались в помещение и принялись “гнуть пальцы” и угрожать. По-видимому, “охранники” не успели толком сосчитать, сколько именно наших успело проникнуть в помещение, а с опиздюлившими их Юрой, Бабаниязом и Эйвом думали разобраться с помощью своих новых друзей. Да не тут-то было!
По древнему обычаю, драку внутри ДК местные гопники устраивать не захотели, требуя, чтобы Юра, Эйв и Бабанияз вышли на улицу “поговорить”. Компанию “переговорщикам” решили составить Кримсон и Строри, так что в конце концов наши товарищи оказались впятером против семерых.
Местная гопота оказалась не в пример сноровистей убогих сорокоманов, так что когда друзья вернулись в помещение, кулаки у них оказались сбиты едва ли не до костей. Тем не менее победа осталась за ними, так как местные “охранники” сделали в этом бою не многим больше, чем в первый раз. А с четырьмя гопниками наши товарищи справились, хоть и не без некоторого труда.
— Дельные, судя по всему, люди! — охарактеризовал недавних противников Эйв. — Только вписались не за тех! Впрочем, парни это местные, так что после дискотеки мы наверняка их еще увидим! Обмывали победу в баре, тесно сдвинув столы, на которых было расставлено пиво, орешки и вездесущие чайнички с водкой. Братья поздравляли друг друга, высоко поднимая вверх тонкие фужеры из-под шампанского, которые в местном кабаке выполняли функцию стопок. Крепкий алкоголь мешался с горячей кровью, рождая всесокрушающий дух праздника — непередаваемое ощущение веселого буйства.