Она назвала мне имя, слишком известное, чтобы упоминать его всуе. Могу только сказать, что известие о знакомстве с ним Ксении Георгиевны весьма меня удивило. Дело в том, что названный ею человек проживал в Петербурге и занимал весьма серьезное положение в министерстве внутренних дел. Мой муж часто упоминал это имя, но ни ему, ни кому либо из моих знакомых не доводилось встречаться с ним лично. Для удобства назову его... Иваном Ивановичем, хотя его настоящее имя даже отдаленно не напоминает этого распространенного у нас сочетания... Нет, все-таки лучше назвать его Петром Петровичем, поскольку это имя как нельзя лучше отображает твердокаменный характер этого человека.
Автор предполагает, что любому из потенциальных читателей ее романа с гимназических времен известен перевод имени Петр - камень. Думаю, что большинство моих современников тоже располагают этой информацией, но на всякий случай решил напомнить, чтобы не было недоразумений.
Он был известен мне, как весьма суровый и даже жестокий господин, но его жестокость, направленная против нарушителей закона, служила во благо и потому не вызывала тех недобрых чувств, которые обычно вызывает это качество у большинства женщин. Славился он и своей принципиальностью, и верностью слову и некоторыми другими качествами, которыми с моей точки зрения должен обладать каждый уважающий себя мужчина, уж коли все лучшие человеческие качества в нашем отечестве принято считать чисто мужской прерогативой.
- Мы познакомились с ним у моей двоюродной сестры, - продолжила свой рассказ Ксения Георгиевна, - когда я ездила гостить к ней во Владимир. Да будет вам известно, я только второе лето не покидаю своей деревни, а еще недавно домоседкой меня назвать было бы трудно. Так вот этот самый Петр Петрович (она, разумеется, назвала его настоящее имя), приходится отдаленной родней ее мужу, и заезжал к ним с визитом, будучи по делам во Владимирской губернии. Таким образом мы и были друг другу представлены и разговорились...
Начали вспоминать общих знакомых, и разговор зашел о Саратовской губернии, в том числе, и о моих соседях. Вот тогда он и спросил у меня о Синицыне.
- Как? - вздрогнула я, поскольку совершенно не ожидала услышать этого имени. - Павла Семеновича?
- А что вас так удивило? Он же служил одно время в Петербурге, и, если мне не изменяет память, по тому же ведомству. Так вот... Петр Петрович спросил, жив ли он и, если жив, то как поживает. Я заверила его в отличном здравии Павла и выразила некоторое удивление по поводу его вопроса, ведь Павел тогда был еще так молод...