Мы еще приблизились.
– Смотри, мой милый, – сказала Клара, – как все это любопытно и своеобразно, и какое великолепие! В какой другой стране найдешь подобное зрелище? Зала мучений убрана, словно для бала. А эта ослепительная толпа павлинов, служащая свидетелями, фигурантами, народом, праздничной декорацией! Неужели нельзя сказать, что мы вырваны из жизни и перенесены в область поэзии древнейших легенд? И неужели ты, действительно, не восхищен? Мне кажется, что я здесь живу в мире грез!
Над нами летали фазаны с ярким оперением, с длинными посеребренными хвостами.
Некоторые из них иногда осмеливались садиться на верхушках цветущих деревьев.
После нескольких минут очарованного безмолвия, Клара, следившая за причудливыми фазанами и цветами этих феерических полетов, заговорила снова:
– Сознайся, мой милый, насколько китайцы, так презираемые теми, кто их совсем не знает, удивительные люди! Ни один народ не сумел так искусно и разумно укротить и приучить природу. Какие несравненные артисты! И какие поэты! Взгляни на этот труп, который на красном песке видом похож на старых идолов. Посмотри на него получше, потому что он необыкновенен. Можно сказать, что вибрации звонящего изо всей силы колокола проникли в это тело, как нечто твердое и острое, что они подняли в нем мускулы, разорвали жилы, корчили и ломали кости. Обыкновенный звук, такой приятный для слуха, такой нежно-музыкальный, так волнующий душу превращается в нечто, в тысячу раз более ужасное и мучительное, чем вместе инструменты старого толстяка! Как ты думаешь, разве это не очаровательно? Нет, надо понять эту чудовищную вещь, заставляющую плакать от экстаза и божественной меланхолии влюбленных девственниц, гуляющих вечером по полю и могущую тоже заставить выть от страдания, могущую умертвить в неописуемых мучениях жалкое человеческое тело. Я говорю, это – гениально. Ах! Чудное мучение! И такое скромное, потому что оно совершается во мраке, но ужас от которого, когда подумаешь о нем, не может быть сравнен ни с чем другим. Впрочем, как и мучение лаской, оно теперь очень редко, и ты должен считать себя счастливым, что видел его в первое же посещение сада. Меня уверяли, что китайцы заимствовали его из Кореи, где оно очень старо и где, кажется, часто практикуется и сейчас. Мы, если хочешь, отправимся в Корею. Корейцы – неподражаемо-свирепые мучители, они изготавливают самые белые вазы в мире, совершенно неподражаемые, которые, кажется, вымачиваются, ах, если бы ты знал! – в ваннах из человеческого семени!
Потом, возвращаясь к трупу, она продолжала: