С радостными воплями два охранника скинули с плеч автоматы и вытащили ящики с виски. Они тут же позабыли о моем присутствии, и я проскользнул мимо них и вернулся на мостик. Я встал возле Чабби, оттягивая момент передачи руля.
— А ты не торопился, — проворчал Дейли.
— Зачем же спешить, занимаясь приятными делами? — пояснил я, и он, потеряв всякий интерес, отошел, чтобы взглянуть на сопровождающее нас судно.
— Чабби, — прошептал я, — Пушечный Пролом. Ты как-то рассказывал мне, что там есть проход в рифе, со стороны, что ближе к материку.
— Во время высокого прилива, если это вельбот, которым управляет капитан со стальными нервами, — согласился он. — Я как-то раз прошел его, когда был молодым и сумасшедшим.
— Высокий прилив будет через три часа. Как ты думаешь, а «Балерина» прошла бы? — спросил я. Выражение лица Чабби изменилось.
— Господи Иисусе, — прошептал он и уставился на меня, словно не веря своим ушам.
— Я бы смог провести ее? — спокойно настаивал я, а он в задумчивости смотрел на восход, почесывая щетину на подбородке.
Наконец, он принял решение и плюнул за борт.
— Ты бы смог, не знаю как кто другой, а ты бы смог.
— Дай мне ориентиры, Чабби, побыстрей.
— Это было давно, но… — и он кратко объяснил, как подойти к рифу и обойти пролом:
— Там есть три изгиба; влево, вправо и опять влево, затем проход сужается в коралловых зарослях — «Балерина» пройдет, но обдерет немного краски. Затем ты войдешь к большому омуту позади главного рифа. Там можно развернуться и подождать хорошей воды, прежде чем идти через проход в открытое море.
— Спасибо, Чабби, — шепнул я. — А теперь иди вниз. Я дал охранникам остатки виски. К тому времени, как нам входить в пролом, у них отшибет все мозги. Я дам сигнал, топнув три раза по палубе, и вы с Анджело отнимите у них стволы, а самих как следует свяжете.
Солнце уже поднялось высоко и всего в нескольких милях впереди виднелся силуэт трех «Стариков». Когда до меня донеслись первые пьяные возгласы, смех и треск ломаемой внизу мебели, Дейли не обратил на них внимания, и мы продолжали идти спокойными прибрежными водами к обратной стороне Пушечного рифа. Я уже мог различить его резкие очертания, напоминавшие зубы древней акулы. Позади рифа высокий океанский прибой белел брызгами пены, а дальше простирались просторы океана.
Я повернул к рифу и чуть сильнее открыл сопла двигателя. Звук мотора двигателя «Балерины» слегка изменился, но не настолько, чтобы привлечь внимание Дейли. Он прислонился к перилам, усталый, небритый и, видимо, мечтающий о завтраке. Я уже мог отчетливо различить шорох прибоя о кораллы, а звуки погрома внизу стали непрерывными. Дейли, наконец обратил на них внимание, нахмурился и приказал охраннику спуститься вниз и выяснить, в чем дело. Охранник, которому все так же надоело, исчез с удивительной живостью и больше не появлялся. Я обернулся к корме. Расстояние между «Балериной» и патрульным судном слегка увеличилось: я увеличил скорость, и мы постепенно приближались к рифу. С тревогой вглядываясь вперед, я старался отыскать ориентиры, о которых рассказал мне Чабби. Мягким движением, я еще чуть больше приоткрыл сопла. Преследователи стали уже заметнее отставать от нас.