У Ларсена мелькнула еще более ужасающая мысль:
«А что, если бомба японская?»
Он сильно сомневался, что японцы обладают технологией, достаточной для постройки атомной бомбы, но ведь не думал он и о том, что они разбомбят Пёрл-Харбор в считанные часы; что они сумеют захватить Филиппины, Гуам и Уэйк, вырвать у англичан Гонконг, Сингапур и Бирму, практически выгнать британский военно-морской флот из Индийского океана… Чем дальше бежал Йенс, тем длиннее становился мрачный список воспоминаний.
— Наверное, это действительно сделали чертовы япошки! — решил он и припустил еще быстрее.
* * *
Вагонное окно около сиденья Сэма Иджера было зашторено, чтобы заходящее солнце не светило Бобби Фьоре в глаза, пока тот спал. В свои юные годы Сэм обязательно воспротивился бы этому, ведь он не видел ничего, кроме родительской фермы. Поэтому, начав играть в бейсбол, Сэм стремился увидеть как можно больше. Через окна поездов и автобусов он жадно глазел на большой мир.
Сэм исколесил едва ли не все Штаты, побывав вдобавок в Канаде и Мексике. Теперь поездка вдоль сонных равнин Иллинойса никакого интереса для него не представляла.
Он вспомнил, как солнце вставало над иссушенными горами близ Солт-Лейк-Сити, пронизывая светом озеро и белые соляные отмели, сверкая прямо в глаза. Да, то было зрелище, на которое стоило посмотреть; его Сэм будет помнить до самой могилы. Здешние поля, амбары и пруды просто не шли ни в какое сравнение, хотя он не согласился бы жить в Солт-Лейк-Сити даже за гонорар Ди Маджо. «Ну разве что за гонорар Ди Маджо…» — подумал он. Многие игроки команды отправились в вагон-ресторан. По другую сторону прохода Джо Салливен глазел в окно с той же жадностью, которая некогда была присуща Иджеру. Губы питчера двигались, когда он тихонько читал сам себе рекламу крема для бритья «Бирма». Это заставило Иджера улыбнуться: пока что Салливен нуждался в намыливании щек от силы два раза в неделю.
Неожиданно с той стороны, где находился питчер, в окна ударил яркий свет. Джо вытянул шею.
— Какая забавная штука в небе! — сообщил Джо. — Напоминает салют по случаю Дня независимости, только намного ярче.
Остолоп Дэниелс сидел с той же стороны вагона.
— Куда как ярче! — сказал тренер. — Ничего подобного не видывал за всю свою жизнь. Эта штука просто застыла в небе и, похоже, вообще не движется. Красивое зрелище, черт возьми!
За несколько минут белый свет превратился в желтый, затем в оранжевый и красный, постепенно слабея. Иджер хотел было встать и поглядеть на то, откуда исходил свет. Он скорее всего так бы и сделал, не сравни Салливен это зрелище с фейерверком в День независимости. С того самого Дня независимости, когда Сэм сломал лодыжку, ему разонравились салюты. И потому он снова уткнулся в «Эстаундинг».