Энни знала – ключи по-прежнему должны быть в автомобиле, она видела, как коротышка-водитель оставил их на месте. Правда, ворота закрыты. Неважно, она попытается протаранить их, если необходимо, или выйдет из машины и попытается перелезть через них.
Безымянный ужас сковал внутренности – стены, казалось, смыкаются вокруг нее. В ушах звучали слова Керта:
«Скормить их собакам…»
Энни вынудила себя не думать об этом, вернуться к реальности. Еще будет время сообразить, что делать, когда она выйдет из дому.
Девушка не глядела по сторонам. Взгляд ее был устремлен на высокую дверь; в полутьме поблескивала большая медная начищенная ручка.
Свобода была близка. Энни находилась в состоянии такого возбуждения, что не ощущала боли в спине, груди и ключицах. Она остановилась перед дверью и потянулась к замку. Но, прежде чем успела повернуть ручку, чьи-то пальцы сомкнулись у нее на шее.
Неведомая страшная сила швырнула ее на пол. Жаркое дыхание коснулось лица.
– Momentito, – раздался шепот, – Momentito, puta.[3]
Она вспомнила гибкое тело боксера-слуги, которого Керт называл Хуаном, и поняла, что погибла.
Почти теряя сознание, Энни чувствовала, что ее волокут по коридору.
Стальные руки пригвоздили девушку к полу. Керт, без брюк, в одной сорочке, улыбаясь, навис над ней. На плечи, живот и грудь посыпались удары. Избивая ее, он выкрикивал немыслимые оскорбления. Потом грубо задрал юбку, сорвал трусики и с безумным хохотом раздвинул ноги девушки, лизал ляжки, щипал и впивался зубами в нежную плоть лона, высасывая кровь, сочившуюся из многочисленных ранок. Потеряв голову, девушка закричала от боли.
Невидимые руки швырнули Энни на живот, и Керт, разрывая ее, врезался сзади. Ослепительно-белая боль скрутила девушку. Зверские, чудовищные толчки, казалось, пригвождают ее к полу, пока Керт безжалостно осыпал ударами ее спину и бедра. Жесткие пальцы рвали волосы, оставляли фиолетовые синяки на нежной коже.
Уродливый резкий голос продолжал выкрикивать мерзости, но Энни уже ничего не слышала, она потеряла сознание.
Пришла в себя Энни только в автомобиле. Свежий ночной воздух врывался в окна, принося ароматы жасмина и чапарраля.
К своему удивлению, Энни была одета: блуза аккуратно застегнута на все пуговицы, волосы причесаны. Только ноги и руки неестественно онемели. Энни заподозрила, что ее успели чем-то одурманить.
– Где вы живете, сеньорита? – раздался голос Хуана. – Я отвезу вас домой.
Энни ничего не ответила.
– Теперь вы получите работу, – заверил он. – Мистеру Керту вы понравились, он сам сказал. Не волнуйтесь. Он сделает вас звездой. Завтра так и скажите агенту.