Энни повесила трубку и легла на подушку, все еще согретую теплом ее тела. Странно, что голос Керта не встревожил ее. Вместо этого она вспомнила неприятный сон и поняла, что видит его не впервые. Он все время возвращался, хотя, проснувшись, Энни забывала о нем.
Как хорошо сознавать, что ты жива. Страдания, причиненные Хармоном Кертом, принадлежат прошлому, и чтобы поставить на них крест, нужно устремить взор в будущее и идти вперед, несмотря ни на что.
Странное возбуждение загорелось в ней. Только теперь Энни поняла всю глубину своего отчаяния, побудившего ее броситься к патрульной машине, хотя уже тогда она знала, что полиция не поможет.
Одна. Совсем одинока. Но в этом одиночестве было нечто очень ценное, – ей не придется ни от кого зависеть.
Теперь Энни знала, что должна делать. Как она могла когда-нибудь сомневаться в этом? Конечно, она не может исповедаться ни одному человеку, – все, что она ни скажет, покажется чистым абсурдом. Но решимость оставалась с Энни, она завладела и руководила ею.
Неравная битва ждала Энни, поединок, в котором победа казалась почти невозможной.
Но именно эта безнадежность станет ее оружием, эликсиром сверхъестественной магической силы, которая уже теперь успокоила боль и возвратила волю. Она вспомнила маленькую девочку из сна, чьи тонкие пальчики налились стальной мощью.
Энни станет знаменитостью! И именно здесь, в Голливуде. Теперь она это знала наверняка. И, когда настанет время, она разделается с Хармоном Кертом.
Не отпуская от себя эту мысль, она приказала себе больше ни о чем не думать, потому что знала – иначе не заснуть. Энни закрыла глаза. Прошлое отодвинулось, будущее приняло ее в свои объятия, очищая волшебным бальзамом и даруя целительный сон.
Нью-Йорк, 1967 год, 8 сентября
Стояло холодное дождливое воскресенье. В студии эхом отдавался грохот проезжающего грузовика. Запах, доносившийся из соседнего ресторана, где подавали марокканские блюда, вызвал у Роя Дирена смешанное чувство голода и одновременно брезгливости.
Он ненавидел это время года. Рождество наступит еще не скоро. День Благодарения давно миновал, хотя этот праздник ничего не значил для Роя. Лето, его любимый сезон, уже прошло, утонуло в дожде. У Роя не хватало мужества ждать коротких, но прекрасных дней бабьего лета, напоминавших о покое и счастье. Он раздраженно хлопнул дверью, прошел через парк и отправился купить что-нибудь на обед. Рой был один, промерз до мозга костей, и дождь, барабанивший по тротуарам и крышам, словно аккомпанировал унылым мыслям.
Сегодня Рой должен был идти в театр. Трое из его студентов играли в пьесе Олби. Ни один из них не отличался выдающимися способностями, но его присутствие помогло бы им справиться с паникой.