Дэймон был глубоко тронут – ведь это были мысли Марго, такая же часть ее существа, как стройные бедра, душистые волосы, ловкие руки.
Но, вспомнив о снимке, Дэймон снова недоуменно уставился на него.
Какого черта…
В мозгу звучали громкие сигналы тревоги, но, не обращая ни на что внимания, Дэймон перевернул еще несколько страниц. Вылетел еще один мгновенный снимок, чуть больше размером, на котором была запечатлена все еще молодая Элтея, стоящая в купальнике на пляже. Она держала за руку маленькую девочку.
Все мысли мгновенно улетучились, оставив лишь сознание того, что только сейчас Дэймон совершил ужасное открытие. Он нагнулся ниже, рассматривая сокрушительную улику на ковре. Глаза маленькой девочки напоминали воткнутые в плоть рыболовные крючки. Выражение холодного терпения показалось Дэймону столь чудовищным, что он уставился на фото, словно загипнотизированный, прежде чем понял, кто перед ним. Потом он закрыл глаза, тряхнул головой, словно боксер в нокдауне, пытающийся подняться на счет «восемь», и снова взглянул на фото.
Иисусе…
Боясь признаться себе в том, что он видит перед собой, Дэймон вновь открыл тетрадь: в нее было вложено что-то еще, оказавшееся буклетом для беременных женщин. Рядом лежал рецепт на какое-то средство.
«Принимать при токсикозе, если необходимо», – было написано ручкой внизу рецепта перед подписью врача.
На последней странице тетради почерком Марго был выведен список женских имен, все зачеркнуты, кроме одного:
«Дебора Энн Рис».
Дэймон тупо уставился на лежащие перед ним предметы, замигал, потянулся к бренди, но потерял равновесие и был вынужден опереться на пол, чтобы не упасть. Он отчаянно пытался вернуть ясность мышления. Но то, что он узнал сейчас, требовало не столько осознания, сколько немедленного действия. Он встал, пошел в ванную, попробовал помочиться, но не смог, и долго глядел на себя в зеркало.
Потом направился на кухню, где на стене висела вырезка-фото из «Таймс», на котором он был снят с Энни и Марго, неуклюже вытащил булавки и понес вырезку назад, в спальню Марго. Положил ее на пол рядом с тетрадкой и вновь со стоном встал на четвереньки. Потом долго вглядывался в снимки. Энни, он сам, Марго, Элтея, снова он в молодости и маленькая девочка.
Несомненно, этой девочкой была Марго.
Усилием воли Дэймон заставил себя вглядеться в малышку. Он изучал ее волосы, форму бровей, носа и рта. Потом перешел к глазам, уставившись в них, словно осужденный на виселицу; голова кружилась так, что, казалось, он вот-вот упадет без сознания или покинет эту землю. «Милостивый Иисусе! она моя…»