А вот девчонку, дважды оставившую его в дураках, ждет суровая кара. Родерик мстительно усмехнулся. Пора показать мерзавке, что у ее нового лэрда кончилось терпение.
– …и поэтому ему пришлось уехать, – закончила Ариэлла, ласково убирая волосы со лба Кэтрин.
Огромные глаза девочки были печальны.
– Почему он даже не простился?
– Было уже поздно, и Малькольму пришлось уехать без промедления. – Проклиная себя за эту ложь, Ариэла все же выдавила: – Он просил меня извиниться перед тобой за него и объяснить, что его ждут не дождутся в родном клане.
– Но Малькольм нужен и нам! – возразила Кэтрин. – Сегодня он обещал поучить меня верховой езде. Он обещал… – У девочки задрожали губки, что предвещало слезы.
– К нам уже приближается новый лэрд. Он ведет за собой большой отряд, поэтому Макфейн нам больше не нужен, – утешала ее Ариэлла. – В честь приезда Гарольда мы устроим большой пир с танцами и музыкой. Тебя никто не заставит рано лечь спать. Уверена, ты будешь довольна.
Девочка покачала головой.
– Я вышила для Макфейна новый подарок, но теперь он не увидит его. – Кэтрин душили слезы.
– Мы отошлем ему вышивку. – Ариэлла обняла сестру. Нет, это невыполнимо. Она не отправит гонца в недельное путешествие с подарком, который приведет Малькольма в еще большую ярость.
Девушка представляла себе, в какое он впал неистовство утром, когда кончилось действие снадобья.
– Гэвин тоже нас бросил? – спросила Кэтрин, размазывая слезы по лицу.
Ей ответила Элизабет, не поднимавшая глаз от шитья:
– Гэвину пришлось последовать за ним.
Бледная Элизабет говорила очень тихо, с трудом превозмогая отчаяние. Ариэлла не знала, глубоки ли чувства подруги к Гэвину. Она не спрашивала об этом Элизабет, но почему-то считала эти отношения всего лишь флиртом. Видя уныние девушки, Ариэлла поняла, что та, согласившись предать Гэвина, разрушила нечто серьезное. Сердце Ариэллы сжалось от боли, когда она догадалась, что Элизабет и Гэвин полюбили друг друга. Впрочем, то, что произошло минувшей ночью между нею самой и Малькольмом, было куда страшнее и горше.
Она залилась румянцем, вспомнив, как горячее тело Малькольма придавило ее к кровати и он обрушился на нее со всем неистовством страсти. В нем уживалась бездна противоречий: Малькольм был могучим и уязвимым, гневным и нежным. Она видела его пьяным и равнодушным, страдающим от боли и унижения, вдохновленным победой. Наверное, никто, кроме Гэвина, не изучил его так, как Ариэлла. Но этой ночью девушка поняла, что не знает Малькольма Макфейна, ибо внезапно он предстал перед ней в новом свете. Искалеченный воин, которого Ариэлла привезла в замок, менялся день ото дня и наконец совершенно преобразился.