Малькольм горько расхохотался.
– Рад, что хоть ты видишь в происходящем повод для смеха, – проворчал Гэвин. – Бог свидетель, Дункан, после всего, что мы для вас сделали, вам следовало бы получше с нами обращаться, а не связывать как преступников.
– Это сделали только для того, чтобы вы не удрали, – смутился Дункан. – Мы и не помышляли оскорбить вас.
– Так или иначе, но проклятая веревка скоро перережет мне руки! – рявкнул Малькольм. – Да мне же больно! Вы собираетесь везти нас так всю дорогу?
– Да.
– А куда мы, по-вашему, денемся? Неужели вы думаете, что я после этого захочу вернуться в ваш замок?
– Ариэлла знала, что ты не уйдешь по доброй воле, – заметил Эндрю, – и не хотела, чтобы ты встречался с нашим новым лэрдом, только и всего. От твоего жилища до замка три дня пути. К тому времени новый Маккендрик уже приедет в замок.
– Почему так важно, чтобы я не был там именно в момент его прибытия? – спросил Малькольм.
– Таково решение Ариэллы. Полагаю, причина известна тебе, Макфейн. – Дункан осуждающе покосился на пленника.
Неужели они знают, что он разделил с ней ложе? Может, эти люди застали его обнаженным на полу ее спальни?.. Боже!
– Смею уверить вас, я не вернусь к вашей бесценной госпоже, даже если вы станете умолять меня об этом, – презрительно бросил он. – Отпустите нас, и дело с концом.
– Мне приказано проводить вас до самого дома, – сказал Дункан, – и я выполню приказание.
Они долго ехали молча. Веревка все глубже врезалась в запястья Малькольма, боль во всем теле усиливалась. Наконец он полюбопытствовал:
– Кого же Ариэлла предназначила вам в лэрды?
– На этот вопрос мы не можем ответить. – Дункан смешался.
– Почему? – хмуро спросил Гэвин.
– Ариэлла не велела.
– А я его знаю? – настаивал Малькольм. Дункан промолчал.
– Уж не Ниэлл ли это? – Малькольм давно заметил, что этот молодой человек неравнодушен к Ариэлле и не скрывает ненависти к нему. Он подозревал, что именно Ниэлл стрелял в него в лесу, а потом подложил шпору ему под седло. Но впоследствии Малькольм усомнился в этом. Ниэлл храбро сражался, защищая замок, и едва не пал от рук сообщников Родерика. Будь он заодно с ними, все складывалось бы иначе.
Не исключено, впрочем, что Родерик не имел отношения к покушениям на Малькольма. Ниэлл мог действовать самостоятельно – сначала подхлестываемый ненавистью к Черному Волку и опасениями, как бы он не проведал, что Ариэлла жива, потом из ревности.
– У Ниэлла нет войска, – заметил Гэвин. – Вряд ли это он.
Малькольм и сам это понял. Ариэлла считала главной своей обязанностью защищать клан, поэтому прежде всего позаботилась бы о том, чтобы замок охраняли обученные воины.