Уит повел ее в спальню.
– Вот именно, – произнес он. Нижняя губа у девочки задрожала.
– Почему? – спросила Лекси.
– Потому что на этой встрече тебе не место, – ответил Уит, роясь в ее сумке.
– Но ведь я принцесса! – жалобно вскричала она и залилась слезами.
– Принцесса или не принцесса, но ты маленькая девочка, – решительно сказал Уит. Он откопал в сумке ночную рубашку и бросил ее на кровать. – И тебе пора в постель.
– Но мы же в Нью-Йорке! – плакала она.
– Хоть в Нью-Йорке, хоть дома, нужно ложиться спать вовремя.
И тут Лекси пустила в ход тяжелую артиллерию.
– Если бы ты был моим принцем, – произнесла она дрожащим голоском, – ты бы разрешил мне не ложиться в постель и быть на вашей встрече.
Для Уита настал момент истины. Если бы он был ее принцем. Он старался стать им с той минуты, как нашел ее записку в воротах, но сейчас он совершенно точно знал, как ему следует поступить.
– Больше никаких отговорок, Лекси, – сказал он твердо. – Надевай ночную рубашку и марш в постель, а я подоткну тебе одеяло.
Лекси выпятила нижнюю губу.
– Я и сама могу подоткнуть себе одеяло, – проговорила она с достоинством, вытирая слезы тыльной стороной ладошки.
– Как хочешь, – неохотно согласился он. – А поцелуй на ночь?
– Нет.
Уиту показалось, будто из него выпустили весь воздух. Выходя из комнаты, он задержался.
– Если я тебе понадоблюсь, я буду за дверью, – сказал он мягко.
Лекси повернулась к нему спиной и стала смотреть в окно.
– Не понадобишься, – сказала она.
Уже очень поздно вечером Дру исхитрилась позвонить еще раз. Лекси наверняка спит, так что Уит поймет, что она звонит только для того, чтобы поболтать с ним. Ну и пусть! Ей хочется поговорить с ним, услышать его голос. Может быть, по телефону он скажет ей то, что она увидела в его глазах, почувствовала в его поцелуе. Те слова, которых она ждала всю жизнь. И, может быть, тогда она соберется с духом и признается, что опять полюбила его.
Но в замке по-прежнему никто не подходил к телефону, и в душе Дру начала зарождаться неясная тревога.
Под утро атмосфера за столом переговоров в номере Уита заметно накалилась. Прежде всего, Уит поставил условием, чтобы соглашение между представителями двух стран было достигнуто до рассвета. Уит знал, что это вполне возможно, и к тому же был твердо намерен доставить Лекси в Андерс-Пойнт в воскресенье, еще до вечера. Кроме того, он запретил курить в комнате – он не хотел, чтобы его дочь дышала застоявшимся дымом, – а вот оба дипломата, казалось, были согласны только в одном: что хорошая сигара может немного скрасить эти неприятные часы. Уит и сам был на пределе, потому что слова Лекси вонзились в его сердце словно кинжал.