Фюрер, — крикнул Чек, — Фюрер!..
Я не твой Фюрер. Я уже ничей не Фюрер, — усмешка, как всегда, спокойная, рассекала надвое каменно-твердое лицо Хайдера. — Они низвергли меня. Они погибли.
Вечером он позвонил Ангелине. Он хотел сказать ей: благодарю тебя, дура, идиотка, за то, что ты, убрав моих генералов, сделала так, что они все восстали против меня. Спасибо, ты сделала все с точностью до наоборот. Ты хотела блага мне — а получился позор. Женщина, зачем ты, кляча, суешься в мужские игры?!
Так хотел он сказать ей. Никто не брал трубку. Он набирал номер ее мобильного телефона еще и еще раз. Ни мягкого ангельского воркования: «Абонент временно недоступен…» Ни гудков отбоя. Ни извинений по-английски. Молчание. Космические хрипы. Звучание вакуума.
Он нажимал на клавиши еще сотню раз, прежде чем понял, что телефон отключен.
ПРОВАЛ
Он идет. Вот он идет.
Песенку сквозь зубы насвистывает. И дела ему нет никакого до меня.
Остановился под фонарем. Закуривает. Постоял, покурил. Пошел. И я — за ним. Из фонарного света мы оба переходим в тьму. Потом он опять выходит на свет, а я остаюсь во тьме.
Он идет беспечно, бросая недокуренную сигарету на асфальт, он задирает голову и смотрит на освещенные окна домов; и он не знает, что я иду за ним.
Это моя новая мишень.
И я попаду в нее с лету. В десять очков. В яблочко.
Куда лучше выстрелить? В лицо? В затылок? В спину?
Если бы убивали меня — лучше не бывает получить пулю в грудь. И видеть при этом лицо того, кто в тебя стреляет.
Может быть, мне выйти из темноты, чтобы тот, кого я убиваю, увидел мое лицо?
Рискованный номер. Вдруг у него тоже пистолет, и он станет защищаться?
Моя новая мишень. Моя новая добыча. Моя новая дичь.
Я перестреляю вас всех.
Ведь предсказал же когда-то этот пророк, этот французский дядька Нострадамус, который жил пес его знает сколько лет назад, а он был, надеюсь, далеко не дурак, и, может быть, он действительно видел будущее ярко и ясно, во всех жутких подробностях: пойдет по улицам ночного города женщина в черном плаще, и в руках ее будет оружие, и будет она разить, убивать, мстить, казнить, издеваться и смеяться над всеми, кто…
Женщина? Женщина в черном плаще?
Ну да, женщина… Женщина в черном плаще…
Женщина…
Моя мишень, ты хочешь женщину? Обломится тебе.
Нет, неправда, не обломится. Пуля ведь тоже женщина.
Я вытягиваю руку. Дичь все ближе. Он идет по улице, по которой ходил тысячу раз, и днем и ночью, и не думает ни о чем плохом. А я знаю все улицы, по которым ходят все мои мишени. Все адреса. Я убью и этого… чтобы он больше никогда…