На том и разошлись. Закладновы пошли в свою землянку, уметчик и его постоялец — в избу. На следующее утро Пугачев с Филипповым, попутчиком из Мечетной слободы, поехали в Яицкий городок, что находился верстах в шестидесяти от умета. Несомненно, донской казак уже узнал, поинтересовался у вчерашних собеседников: у кого лучше остановиться в городке?
— Знаешь ли ты, — по дороге спросил он у Филиппова, — яицких казаков Дениса Пьянова и Толкачевых? Так я бы у них остановился.
— Слыхал я, что на Яике есть раскольник казак Денис Пьянов.
К этому Пьянову они и въехали во двор 22 ноября. Хозяин встретил их приветливо, радушно, усадил за стол. Когда гости встали из-за стола, Пьянов, оставшись наедине с Пугачевым, начал разговор о тех же яицких неустройствах. Однако всплыла и новая тема, весьма любопытная и острая для обоих.
— Здесь слышно, — хозяин покосился на дверь, — что проявился в Царицыне какой-то человек и назвал себя государем Петром Федоровичем. Да бог знает — теперь о нем слуху нет. Иные говорили, что он скрылся, а иные, что его засекли.
— Это правда, что в Царицыне проявился государь, — подхватил Пугачев, — и он есть подлинный царь Петр Федорович. Хотя его в Царицыне поймали, однако же он ушел, и вместо его замучили другого.
— Как можно этому статься? Ведь Петр Федорович умер!
— Неправда! — Гость говорил с увлечением. — Он так же спасся в Петербурге от смерти, как и в Царицыне!
Сомнения не оставляли Пьянова, и Емельян переменил тему:
— Каково живется казакам?
— Худо. Мы разорены от старшин, и все наши привилегии нарушены.
— Как не стыдно вам терпеть такое притеснение в привилегиях!
— Что делать?.. Видно, так тому и быть.
Далее речь пошла опять о бегстве казаков, на этот раз на реку Лабу, в турецкие пределы, то есть на ту же Кубань. Пугачев в ответ на вопросы хозяина («С чем же нам бежать? Мы люди бедные») обещал казакам деньги — но 12 рублей на каждого, говорил о своих мнимых богатствах (купец ведь!), о помощи от турецкого паши (чуть ли не пять миллионов рублей!). В ответ Пьянов удивлялся и не понимал:
— Где ты деньги-то возьмешь? И что ты подлинно за человек? Статочное ли все это дело? Ведь таких больших денег ни у кого не может быть, кроме государя…
Пугачев наконец решился, да и разговор к тому подошел:
— Я ведь не купец, — услышал от него оторопевший раскольник, — я государь Петр Федорович. Я-то и был в Царицыне, да бог меня и добрые люди сохранили, а вместо меня засекли караульного солдата.
— Как тебя бог сохранил и где ты так долго странствовал?
— Пришла гвардия и взяла меня под караул, да капитан Маслов отпустил. Я ходил в Польше, Цареграде, был в Египте, а оттуда пришел к вам на Яик.