— Будь по-вашему, — согласился Петушок. — Через полчаса ожидайте гостей…
Она была в скромном синем платье, которое очень шло ей и скрадывало едва заметную полноту. Движения девушки были неторопливы, уверенны.
Знакомясь с Андреем, Нина смутилась. Ей понравилось его строгое лицо, добрый, внимательный взгляд, голос, спокойный и басовитый, даже манера говорить, слегка растягивая гласные. Серафим же показался ей скучным и нелюдимым.
— Нина Константиновна, — весело сказал Петушок, — нам разрешили распить бутылку вина.
— Этого вполне достаточно, — ответила Нина, накрывая на стол. — Располагайтесь… Вы — на диване, вы — на том стуле, а Андрей Иванович может сесть рядом со мной. Прошу к столу… Остались считанные минуты.
Все заняли свои места и замолчали, будто присели на минутку, чтобы тихо проститься с родным домом перед дальней дорогой. Да и в самом деле, разве не стал для них родным и, если так можно сказать, обжитым уходящий год? Сколько радостей связано с ним навсегда! Бывали и неудачи, преодолевая которые они приближались каждый к своей цели; крепче стала большая дружба, выдержавшая испытание печальных недоразумений и ссор; отсеялись случайные знакомства, не устоявшие перед маленькими размолвками…
Что передает эстафетой старый год новому? Что предстоит пережить им еще? Много неизвестного таит эта дальняя дорога. Знать, оттого и хочется посидеть вот так, молча, минуту-другую, поразмыслить, помечтать, пожелать…
Первым нарушил тишину Андрей. Он посмотрел на Нину, встретил ее взгляд и тихо сказал своему радисту:
— Серафим, настрой радио.
В маленькой уютной комнате послышался перезвон кремлевских курантов.
— Еще один год на плечи, — с грустью произнес Андрей, поднимая стакан с вином.
— И уже следующий выпустил шасси и просит посадку, — весело сказал Петушок.
— Ну что ж, посадку ему разрешаем! — ответил Андрей.