Он отплевывался, отводя мокрые волосы от глаз.
– Известно ли вам, что ради вас я отказался от Беруэлл-Холла?
– Это значит, вы совершили неудачную сделку, – ответила Анна. – Впрочем, вы не настолько глупы, чтобы думать, будто Эдвард сдержал бы слово.
– Не в большей степени, чем вы. – Джон бросил эти горькие слова вслед барже, молотя руками по воде, чтобы добраться до берега.
Толпа следила за этой сценой, прислушиваясь к их разговору с таким же интересом, с каким следила бы за исходом петушиного боя.
Анна видела, что Джон промок и впал в ярость, а для такого, как он, это опасная комбинация.
– Думаете, меня так легко остановить? – услышала Анна его возмущенный голос.
– Вовсе нет, – ответила Анна. – Но придется. – И она добавила еще кое-что, но вполголоса: – Прощай, разбойник, и пусть Господь хранит тебя от опасностей, а меня от желания.
Девушка отвернулась, увидев, что он целый и невредимый выбрался на берег, а потом с насмешливым видом отвесил ей низкий поклон. Анна старалась не смотреть на него. Наконец-то он навсегда ушел из ее жизни.
Анна перехватила пронзительный взгляд Уиндема и вскинула подбородок.
– Ну, – сказала она, – не моя вина, что вам не удалось продать свои горшочки и флакончики.
– Неужели, миледи?
– Разумеется, не моя. Вы все видели собственными глазами.
– Да уж, ваше представление было занятным зрелищем, просто завораживающим, – сказал доктор и жестом велел любопытствующему Филиберту усиленно работать шестом.
Анну удивило выражение лица доктора. Ей показалось, что Джосая Уиндем, член Королевского медицинского колледжа и обладатель всех тайн и умения сохранить красоту, известных мудрецам Северной Италии, питает к ней искреннее чувство.
Джон наблюдал за баржей с пристани, выжимая воду из своего толстого черного дублета и бриджей, в то время как баржу подхватило течение и она направилась вниз по реке к Лондону.
Так вот куда направляется Анна, не имея ни малейшего представления о том, какие беды подстерегают ее там. Он предложил ей свое покровительство в ущерб собственным амбициям, но она отвергла его. И черт с ней, с этой леди Анной Гаскойн! Она предпочла ему низкорослого шарлатана-доктора. Что ж, пусть так и будет. Джону до смерти надоело хранить верность клятве, данной ее отцу, клятве, которая была священна лишь для него одного.
Джон Гилберт взобрался на Сэра Пегаса и вдруг обнаружил, что все еще держит в руке лакированную коробочку с мазью. Он хотел швырнуть ее в реку, но передумал и положил в карман камзола.
Джон направился в обратный путь по Темза-стрит в поисках постоялого двора. Он нуждался во сне, пище, сухой одежде, времени, чтобы дать остыть своему гневу, и добром пряном эле, прежде чем отправиться в Уиттлвудский лес. Джон знал, что Черный Бен снова возьмется за старое, и не мог себе позволить надолго оставлять своих людей.