Смеркалось. Дискомфорт от неподвижного лежания в колючих зарослях все усиливался. Молодой организм настоятельно требовал движения и пищи.
"Олух, – ругал себя Костя, – ведь говорили же нам, что к засаде надо готовиться серьезно, продумывать варианты одежды, запасаться водой, пищей. Вот теперь лежи и питайся воспоминанием о своих «пятерках».
Ничего интересного не происходило. Нельзя же считать интересным Савскую-Петухову, разгуливающую по двору в видавшем виды бикини и Мальвину, уже четвертый час неподвижно спящую совсем не по-собачьи, на спине.
– Пусик, – наконец просюсюкала Ариадна, – мамочка принесла тебе кушать! Вставай, петушок пропел давно!
«Пусик» широко зевнул, но, услышав слово «кушать», мгновенно принял вертикальное, если можно так сказать про собаку, положение. Ариадна поставила перед мордой болонки миску и, чмокнув питомицу в сухой со сна нос, зашла за шиферную перегородку. Тут же из-за перегородки послышался шум льющейся воды и голос самой Савской, пытающейся изобразить популярную в народе арию герцога из «Риголетто».
«Сейчас эта прорва наестся и завалиться спать на всю ночь, – приступил к дедуктивному мышлению Костя, – спящая собака не может вывести к месту преступления. Значит, мне нужна бодрствующая собака и как следствие этого – голодная собака. Пришла пора приступить к практическим занятиям».
Времени было мало. Того и гляди Ариадна Федоровна могла закончить помывку. Костя решительно отодвинул доску и пополз к Мальвине. Ничего не подозревающая собачка сначала не видела надвигающейся опасности и мирно чавкала, наслаждаясь полезным питанием на свежем воздухе. Она так увлеклась содержимым миски, что не успела вовремя заметить врага и сосредоточиться. У Кости оказалось главное преимущество: время. Одной рукой он ловко схватил псину за шкирку, другой – вцепился в миску. Враг был временно нейтрализован, еда – захвачена, но что делать с тем и другим, Костя не успел придумать заранее.
Тем не менее, время поджимало. За шиферной перегородкой уже выключили душ, вой Мальвины еще заглушал мощный голос Савской, но скоро та должна была выйти из-за перегородки и увидеть нелицеприятную картину избиения любимицы. Недолго думая, Костя опустил болонку в пустую бочку из-под воды и бросился за спасительный забор. Едва трава, в которую он упал, перестала колыхаться, как Ариадна Федоровна выплыла из душа.
Она вынырнула из большого махрового, с целующимися лебедями полотенца, и продолжая напевать арию ветреного герцога, стала растирать свое белое рыхлое тело. Костику пришлось на время целомудренно опустить голову. Работа – работой, но подглядывать за обнаженными старушками его никто не уполномочивал. Опустил голову он более, чем неудачно, прямо в собачью миску. Думать о том, как прожорливая болонка могла с таким удовольствием пожирать эту гадость, было некогда. Савская наконец-то услышала вой Мальвины. Вой был несколько усилен и замистифицирован акустическими возможностями бочки, актриса, стыдливо завернувшись в полотенце, металась по двору, а Костя мучительно думал, куда деть месиво из миски и как вернуть саму миску во двор. Просто вытряхнуть еду он не мог, Мальвина нашла бы ее по запаху и наелась, чего позволить было никак нельзя. Следуя логике и советам наставников, болонкин ужин следовало проглотить. Так, если ему не изменяет память, делали шпионы с шифровками.