– Лорд Хепберн! – Она соскочила с коня. – Лорд Хепберн! – Она перехватила его руку в тот момент, когда он собрался ударить человека, уже потерявшего сознание. – Лорд Хепберн! Остановитесь! Вы должны остановиться! – Кислый тошнотный привкус стоял у нее во рту. Она боялась, что ее сейчас вырвет.
Подняв голову, Хепберн уставился на нее так, словно впервые увидел. Волосы его стояли дыбом. На рубашке зияла прореха от ножа. Кровь текла по его руке. Казалось, в него вселился сам дьявол, она боялась, что он и ее тоже ударит.
И тут грудь его поднялась. Он судорожно перевел дыхание, уронил руку и весь обмяк.
– Ваше высочество, возвращайтесь в Маккензи-Мэнор и пришлите кого-нибудь за Макги. Я позабочусь о нем, пока не придет помощь, – произнес он пугающе спокойно.
– Но, милорд, – она кивнула на его руку, – вы ранены. – Безразлично взглянув на руку, он сказал:
– Я видал раны и похуже. А Макги – нет, бедный ублюдок. – Он свистнул Блейзу, и жеребец подошел к нему.
Хепберн подсадил Кларису в седло, и от его прикосновения по телу ее пробежала дрожь страха. Но не отвращения, да поможет ей Бог. Не отвращения.
– Если мы не пришлем Макги помощь, он погибнет. – Хепберн шлепнул Блейза по крупу, подгоняя его. – Торопись.
Принцесса работает нитками и иглой, чтобы создавать красоту, и чтобы демонстрировать свои красивые руки и грациозные движения.
Вдовствующая королева Бомонтани
Из окна в кабинете Хепберна Клариса наблюдала за возвращением Роберта. Он въехал во двор окровавленный, весь в синяках и ссадинах, но на удивление спокойный. Хепберн вошел в дом и исчез из виду, но Клариса могла судить о том, где он и куда направляется, по визгу дам, увидевших его, и по его приглушенному голосу, призванному успокоить взволнованных дам. Он зашел в полутемный кабинет, и Клариса услышала, как он сказал:
– Я прекрасно себя чувствую, Миллисент. Нет, мне не нужен хирург. Это всего лишь царапина. Я должен просмотреть сегодняшнюю почту, а потом обещаю отдыхать. Возвращайся к гостям. Видит Бог, ты нужна им больше, чем мне. – Хепберн захлопнул дверь перед носом у сестры и прошел к столу, где на серебряном подносе лежали доставленные с утренней почтой письма.
Клариса не торопилась обнаруживать свое присутствие. Она пристально наблюдала за ним, изучала. Не считая припухлости под глазами и синяков на скулах, он выглядел весьма неплохо для человека, только что принимавшего участие в яростной драке. Рука была рассечена довольно глубоко и требовала лечения.
Не поднимая головы, он сказал:
– Не топчитесь вы там, ваше высочество, выходите и помогите мне. Вы ведь для этого сюда пришли?