Варшава раздраженно слушал и не понимал:
— И что? Этот племяш твой с Перми сюда обратно приехал и учудил все это?!
— Господь с тобой! — Есаул даже руками всплеснул и продолжил: — Дело-то уже после закрытия бани было… Потому говорили свободно, громко, а потом я — глядь: а в соседней кабинке паренек еще трется… Такой — никакой… И как он проскользнул? Я же всех выпроводил… Вот он-то всю историю и мог слышать. Такая вот канитель.
Вор подобрался, почуяв след:
— Так, а что мы про него знаем?
— Ничего…
— Ну, как он выглядел-то? Манеры? Есаул задумался:
— Не с нашего огорода. Это — сто пудов. Блеклый такой, улыбка заискивающая… Я потому и значения не придал…
Варшава снова начал злиться:
— Какой «блеклый»?! Мы что с тобой — художники? Опиши!
У Есаула от напряжения даже лоб бисеринками пота покрылся:
— Ну… помнишь фильм «Адъютант Его Превосходительства». Там в контрразведке был такой офицерик молоденький, он кого-то там замучил, а ему потом полковник сказал: «Я сомневаюсь, подпоручик, была ли у вас мать…»
— И?..
— Вот у паренька — навроде такие же глаза.
Варшава устало дотряс в свой стакан пену из бутылки «Жигулевского»:
— Эх…
Вор отхлебнул и вдруг выпрямился:
— Глаза пластмассовые?
— Нет, он — зрячий!..
Варшава завертелся, отставив стакан:
— Блядь, ну — как у куклы, которая моргает, когда ее качаешь?
— Во-во… навроде того…
— Во-во!!!! Эх, Есаул!!!
Вор от огорчения даже вскочил и забегал по комнате, а его приятель с опасливым удивлением смотрел на него.
— Ты что, его знаешь?
— Ни ухом ни рылом — но так хочу познакомиться!!!
— Объясни толком.
Варшава снова присел за стол, подпер голову кулаком:
— Объясняю. Еще раз увидишь его в бане… хоть в пиво что подмешивай, хоть бутылкой по затылку — это тебе на усмотрение… а потом — мухой за мной. Кровь Проблемы на нем. Остальное тебе надо?
Потрясенный Есаул молча покачал головой, а Варшава так расстроился, что даже не стал костерить приятеля за запаленную систему главпочтамта…
Вор позвонил Тульскому, сказал коротко:
— Заскочи вечерком, новости есть…
…К Варшаве Артур заявился вместе с Токаревым-младшим, поскольку они вдвоем целый день, как проклятые, отрабатывали связи Треугольникова — чем чуть ли не до слез растрогали Кружилина, который решил, что друзья стараются для него — чтоб из прокуратуры вздрючки за материал не было.
Отработка связей покойника ничего не дала, хотя парни ходили и на производство, и по друзьям, и даже искали несуществующую любовницу…
— Заходи… Заходите, — встретил вор молодых людей и дернул бровью в сторону Артема непонимающе.
— Здорово. Это Артем, друг мой. Ну, сын Василия Павловича. Помнишь, я тебе рассказывал.