— А чего не джип? — спросил он. — Мне джип подавай.
— Погоди, будет и джип, — рассмеялся Виталий. — Мы, брат, такие дела закрутим — только держись.
— Спасибо, Виталий, но… принять не могу, — ответил Зверев и протянул ключи обратно.
— Ты что, Саша? Ты не дури. Пойми: так принято. Если ты наш, то мы тебя после зоны обязаны встретить по-человечески. Нам же вместе работать.
— Я не ваш, Виталий, — сказал Зверев. — Не обижайся.
— В общем-то, я это предполагал, — ответил Лысый. — Ты всегда был сам по себе… Но одно-то общее дело у нас есть?
— Есть, — согласился Зверев. — И мы его сделаем.
— Вот когда сделаем — тогда и вернешь тачку, если захочешь. А пока будем считать, что это служебный автомобиль. Лады?
— Лады, — рассмеялся Зверев. Вокруг шумел аэропорт, и как-то не верилось до конца, что — СВОБОДЕН.
Был май без края и конца.
…Помилуйте, да разве бывает человек СВОБОДЕН?
* * *
На следующий день собрались у Лысого дома. На стене висели большие фотографии Кати и Лизы. Зверев встретился взглядом с улыбающейся девочкой. Снова встал перед глазами тот подвал и детские губы шепнули: больно… Сашка думал, что когда-нибудь он сможет забыть. Теперь понял, что ему не забыть никогда. Сашка отвел взгляд.
— А Лиза где? — спросил Зверев Виталия о жене.
Виталий расставлял на столе выпивку-закуску… После вопроса Зверева он замер. Потом, не глядя на Сашку, ответил:
— На Богословском… рядом с Катюшей.
— Как? — ошеломленно спросил Зверев и посмотрел на фото.
Обнорский и Галкин тоже посмотрели с интересом. Жена Виталия несомненно была красива.
— После смерти Катюши она стала выпивать, — сказал Виталий. — Потом, когда нас закрыли, появился и героин… сгорела за три года… Вот так.
— Ну, извини… я же не знал.
— Да чего там! Спасибо ребятам — похоронили по-человечески. Она же все спустила, в ноль. Не только шмотки, телевизор и прочее… Она даже часть посуды продала, часть мебели.
Сели за стол. Помянули, помолчали. Зверев подумал, что смерть Лизы тоже можно занести в счет Анастасии Тихорецкой. Если бы Лысый остался на воле, он не позволил бы Лизе подсесть на иглу.
— Ну, господа, — сказал, перебивая мысли Зверева, Виталий, — мертвым воздали… Пора воздать живым. Так?
Все согласились: так. Пора воздать живым.
— Я, Саша, — сказал Лысый, — на воле уже две недели. Как видишь, успел познакомиться с твоими друзьями… С Андреем и Семеном Борисычем.
— Вижу, — сказал Сашка. — Как же это вы скорешились-то?
— Благодаря Андрею. За что я ему глубоко признателен. Андрей Викторович сам на меня вышел, предложил встретиться.