— Так ты к чему клонишь, Валера? — опять спросил Сазон. — Нам че, теперь лапу сосать? Вымя барыжное выпустить? Я тебя не понял.
— Хулево, что не понял, Сазон… Я про барыг ничего не говорил. Барыга, он барыга и есть. Вымя его выпускать нельзя, его доить надо. Я про мужика говорил… про электорат. (Слово «электорат» Бабуин выговорил с издевкой.) Понял? Не время сейчас хаты у нищих инженеров ломить и работяг с учителями динамить… Не время карманы резать в метро… понятно? СЕЙЧАС НЕ ВРЕМЯ.
В зале было очень тихо. Все переваривали сказанное.
— Так ты что же, Валера, предлагаешь? Сотни бродяг без работы оставить? Кусок отобрать? — спросил Сазон.
— Без дела никто не останется, — ответил Бабуин. — Всех к делу приставим.
В тишине звякнула ложечка в чашке с кофе. Это Муха, резко отодвинув чашку от себя, вскинул руку с перстнем. В массивной золотой оправе сверкал крупный рубин. Муха вскинул руку так, как будто хотел показать: прошу слова. Но говорить начал не дожидаясь, что ему это слово предоставят:
— А ты, Валера, от чьего же имени-то говоришь? Ты что, теперь мазу тут держишь?
Этого вопроса Бабуин ждал. И даже знал загодя, что задаст его именно Муха. Ответ он приготовил заранее:
— Я, Муха, от имени Виктор Палыча говорю. Понятно?
Ответ всех ошеломил. Палыч отсутствовал уже три дня. Со слов Бабуина выходило, что он знает, где Антибиотик, и получил от него какие-то инструкции. Стотридцатикилограммовый Муха скривил мясистые губы. Такого ответа он не ожидал и растерялся. Тогда раздался голос Ильдара, сорокалетнего, свитого из одних жил татарина:
— А что же Палыч-то сам нам этого не скажет?
— Когда надо будет — скажет, — с ухмылкой произнес Валера.
— А-а… — протянул Ильдар, — вот когда скажет, тогда я буду знать: за тобой маза. А сейчас — извини.
Ильдар резко встал, тяжело поднялся Муха. В полной тишине они вышли из зала. Остальные не двинулись с места. Бабуин одержал первую маленькую победу.
* * *
…Ночью в окно Мухе влетела граната. Ильдар жил высоко, на десятом этаже. К нему гранату спустили с крыши на веревке. Обе гранаты оказались учебные. К корпусу каждой скотчем была прикреплена записка: «Следующая будет боевая». Спустя три дня Николай Иванович снова пригласил Бабуина на рандеву. Про оружие у Валеры в этот раз не спросили. За коньяком Наумов заметил:
— Я смотрел нынешние сводки по городу. Количество преступлений упало процентов на тридцать! Как вам это удалось?
— Да, в общем-то, просто… поговорил с людьми.
Беседа продолжалась на сей раз более часа. Бабуин понял, что в должности он утвержден. Настал его звездный час.