– А теперь, когда я все это вам поведал, – сказал он, – может, вы скажете, зачем вам нужно встретиться с ним?
– О, я бродил по Лондону; один наш общий друг предложил мне увидеться с ним, – ответил Майк быстро. – Боюсь, что мне удастся сделать это только в другой раз. Всего одна вещь, мистер Мейз – что вы имели в виду, говоря, что он увяз в бессмысленной суматохе? Что это? Наркотики, алкоголь?
– Что вы, избави Бог! Его проблемы вертятся вокруг того, что он любит хорошо пожить, но у него нет на это денег.
Мейз пожал плечами.
– Он – молод и очень хорош собой… женщины его любят… можете представить себе все остальное. Но мне кажется, что Орландо все это осточертело, потому что ему «приходится рисовать, чтобы заработать себе на ужин» и, поверьте мне, многие из этих богатых дамочек по всему миру – настоящие суки. Они знают, как манипулировать с помощью власти, которую дают деньги, такими, как Орландо, и они забавляются мелкими унижениями, коими приправляют те незначительные подачки, которые они ему бросают. Не кажется ли вам, что это слишком жестокая цена, мистер Престон, и, похоже, Орландо уже сыт всем этим по горло. С него хватит.
– Деньги и власть, – усмехнулся Майк. – Они всегда правили миром.
– Да, конечно, но у меня возникало такое ощущение, что Орландо думает: пришло время, когда он должен стать королем. Но хватит об этом. Ну что, мистер Престон, заинтересовал ли я вас настолько, что вы захотели купить хотя бы одну его работу?
– Мне бы хотелось ответить – да, – сказал Майк, улыбаясь. – Но они не в моем вкусе. Но, как бы то ни было, спасибо, что потратили свое время на беседу со мной.
– Рад был с вами познакомиться, – сказал Питер Мейз, закрывая за посетителем дверь.
Когда Майк прилетел в Женеву, он первым делом отправился к Иоханнесу Либеру. Адвокат оказался маленьким, пухлым человечком, как и Питер Мейз, но, несмотря на это, у него были внушительные манеры. Ему было где-то около шестидесяти, лицо было морщинистым, а глаза, изучавшие Майка поверх письменного стола, казалось, привыкли отыскивать изъян в человеческом характере.
Его въедливое выражение лица внезапно растворилось в улыбке, и Майк с облегчением улыбнулся ему в ответ. Пробыв здесь всего минуту, он уже успел почувствовать, словно он – на скамье подсудимых и ждет приговора, но теперь Либер выглядел как любвеобильный дядюшка.
– Вы делаете успехи, – сказал он Майку. – По крайней мере, мы теперь знаем, кто такая Поппи Мэллори, даже если и неясно, как она сколотила такое состояние.
Он сделал паузу.
– Вы говорите – летите сегодня вечером в Венецию? Майк кивнул.