Он в ярости прошелся по комнате.
– Ты бы остался доволен похоронами, Джэб. Ты можешь насладиться, представив себе эту картину сейчас. Твое тщеславие будет удовлетворено, когда я скажу тебе, что пришли все. Все те люди, которые были у тебя на свадьбе. Все – кроме тебя!
Губы Ника изогнулись в презрительной улыбке.
– Идеальный муж в траурной, с иголочки, одежде из Европы!
Потом он отвернулся.
– Ты получил мое письмо. Я хочу купить твою долю, так что тебе не будет больше нужды когда-либо опять приезжать на ранчо Санта-Виттория. Только назови сумму, об остальном позаботятся адвокаты. Лицо Джэба стало красным от злости.
– И такова-то твоя благодарность за крепкую дружбу. И партнерство! Помнишь Николая Константинова? Парня, который только-только сошел с корабля, и которого я взял под свою опеку? Вспомни, что это был я, Джэб Мэллори, который выиграл это ранчо.
– Без меня, – добавил он презрительно, – ты был бы ничто! А теперь ты говоришь, что хочешь выкупить мою долю!
– Я помню все, – Ник прошелся по комнате и обернулся к нему с оттенком угрозы на лице. – Это были мои деньги, на которые ты сделал ставку в игре, принесшей нам ранчо. И это мой тяжелый труд сделал ранчо Санта-Виттория таким, каким оно стало теперь. Ответь мне – что ты сделал для того, чтобы увеличить его территорию? Чтобы оно процветало, Джэб? Где ты был все эти годы? Играл в азартные игры и прелюбодействовал с непотребными женщинами в Сан-Франциско!
Розалия бросилась между двух мужчин, ягненок все еще был у нее на руках.
– Ник, пожалуйста, мне не нравится, когда ты так разговариваешь!
Ник отвернулся от Джэба, пожав с отвращением плечами, но Джэб схватил его за руку.
– Я вложил много денег в это место, Николай Константинов, – сказал он, скрипя зубами, – и, клянусь Богом, если бы ты не сделал так много для Маргарэт, я бы убил тебя немедленно за то, что ты только что сказал!
Смех Ника был полон презрения.
– Это – типично для тебя, Джэб, – парировал он. – Ты всегда готов вступиться за свою честь, которой у тебя нет.
– Дьявол тебя забери! – заорал Джэб, занося кулак, но Розалия опять бросилась между ними.
– Пожалуйста! О! Пожалуйста! Не делайте этого! – молила она. – Не вносите насилие в наш дом!
Джэб отступил назад, перекошенный от злости. Он взглянул на Ника.
– Все, что я хочу сказать тебе, – это только то, что ты никогда не получишь мою долю ранчо. Клянусь Богом, юноша, я позабочусь, чтобы ни один цент из моих денег не попал в твои руки. Ты никогда не наложишь лапу на мое имущество!
Ник бесстрастно сложил руки.
– Увидим, – пожал он плечами. – Поживем – увидим.