Известий о барке не поступало, никто из команды не вернулся, и все сочли, что корабль погиб вместе с людьми и грузом.
Тетка Мартен, с превеликим трудом поднимая двух дочек, прождала мужа десять лет; женщиной она слыла доброй, работящей, и, в конце концов, к ней посватался местный рыбак Левек, вдовец с маленьким сыном. Они поженились, и за три года она родила ему еще двоих.
Жили они трудно, работали много. В доме дорожили каждым куском хлеба, мясо было редкостью. Зимой, в непогожие месяцы, им даже случалось должать булочнику. Тем не менее дети росли здоровыми. В деревне говорили:
— Хорошие люди эти Мартен-Левеки. Тетку Мартен работой не испугаешь, да и Левек на промысле всегда первый.
Девочка, сидевшая у плетня, опять подала голос:
— Он вроде как нас знает. Это, наверно, нищий из Эпревиля или Озбоска.
Но тут мать не могла ошибиться. Нет, нет, он нездешний, это уж точно.
Незнакомец словно прирос к месту, не спуская глаз с дома Мартен-Левеков, и это наконец взбесило хозяйку. Страх придал ей храбрости, она схватила лопату и вышла за калитку.
— Вы чего тут делаете? — окликнула она бродягу. Тот хрипло ответил:
— Сижу в холодке, и только. Чем я вам помешал? Она не отставала:
— Вы, вроде, шпионить сюда пришли? Он возразил:
— А кому какой от меня вред? У дороги нельзя посидеть, что ли?
Она не нашлась, что сказать, и вернулась к себе.
День тянулся нескончаемо. К полудню незнакомец исчез. Около пяти он опять прошел мимо. Вечером его не видели.
Левек вернулся уже затемно. Ему все рассказали. Он махнул рукой.
— Или вынюхивать чего-нибудь приходил, или просто дурной человек.
И беззаботно лег спать, а хозяйка еще долго думала о бродяге: он так странно смотрел на нее.
На рассвете заштормило, и рыбак, убедившись, что в море не выйдешь, взялся помогать жене чинить сети.
Часов в девять старшая из девочек, дочь Мартена, ходившая за хлебом, в испуге влетела домой и закричала:
— Ма-ам, он опять здесь!
Мать, побледнев от волнения, сказала мужу:
— Поди потолкуй с ним, Левек. Пусть кончит подглядывать — у меня от этого все внутри переворачивается.
Левек, рослый малый с лицом кирпичного цвета, густой рыжей бородой, голубыми глазами, словно проколотыми черной точкой зрачка, и мощной шеей, вечно обмотанной шарфом — в море ветер и дождь не редкость, — невозмутимо распахнул калитку и направился к незнакомцу.
Они заговорили.
Мать и дети, тревожно вздрагивая, издали следили за ними.
Неожиданно незнакомец встал и вместе с Левеком двинулся к дому.
Тетка Мартен с перепугу попятилась. Левек распорядился:
— Принеси-ка ему кусок хлеба да кружку сидра. Он третий день не евши.