Дебора подмигнула Майрону.
– Дебора, сейчас не 45-й год. Сейчас…
– Я знаю, черт побери. Не будь такой доверчивой дурой, ради Бога. – Она села и наклонилась к Майрону. – По правде говоря, я то здесь, то там. Иногда здесь. А порой путешествую во времени. Когда такое случилось с дедушкой, они называли это склерозом. Когда мама стала забываться, сказали – старческое слабоумие. У меня же они находят болезни Паркинсона и Альцгеймера. – Дебора взглянула на сестру. Все ее лицо ходило ходуном. – Пожалуйста, Бекки, пока я еще в своем уме, убирайся к чертям собачьим.
Бекки секунду помедлила в нерешительности. Майрон кивнул ей, и она отошла.
Дебора наклонилась еще ближе.
– Обожаю орать на нее, – прошептала она. – Единственное сомнительное преимущество старости. – Она сложила руки на коленях и улыбнулась дрожащей улыбкой. – Я знаю, вы себя назвали, но я уже забыла.
– Майрон.
Она удивилась.
– Нет, не то. Может быть, Андре? Ты больше похож на Андре. Он меня причесывал.
Бекки внимательно следила за ними из дальнего угла. Всегда на страже.
Майрон решил идти напролом.
– Миссис Уиттейкер, я хотел расспросить вас насчет Элизабет Брэдфорд.
– Лиззи? – Глаза старушки загорелись. – Она здесь?
– Нет, мэм.
– Я считала, что она умерла.
– Это так.
– Бедняжка. Устраивала такие дивные вечеринки. В поместье Брэдфордов. Гирлянды огней на веранде и все такое. Сотни гостей. Лиззи всегда приглашала лучших музыкантов, лучших поваров. Мне так там нравилось. Я одевалась получше… – Что-то мелькнуло в глазах Деборы Уиттейкер. Возможно, она вдруг осознала, что больше не получит приглашения ни на одну вечеринку, и замолчала.
– В вашей колонке, – напомнил Майрон, – вы часто писали об Элизабет Брэдфорд.
– Да, конечно. – Она взмахнула рукой. – О Лиззи было приятно писать. Но… – Дебора замолчала и отвернулась.
– Что но?
– Ну, я уже много месяцев ничего не писала о Лиззи. Даже странно. На прошлой неделе Констанс Лоуренс устраивала благотворительный бал в пользу детской больницы святого Себастьяна, так Лиззи снова не пришла. А ведь она очень любила эти балы. Все последние годы обязательно там появлялась.
Майрон кивнул, стараясь не перепутать постоянно меняющиеся эпохи.
– Значит, Лиззи больше не ходит на приемы?
– Нет, не ходит.
– А почему?
Дебора даже вздрогнула. В глазах появилась подозрение.
– Так как ты сказал тебя зовут?
– Майрон.
– Это я знаю. Ты уже говорил. А фамилия у тебя есть?
– Болитар.
Снова искра в глазах.
– Сын Эллен?
– Да, верно.
– Эллен Болитар, – произнесла она с широкой улыбкой. – Как она поживает?
– Все хорошо.
– Она умная женщина. Скажи-ка мне, Майрон, она все еще раздирает на части свидетелей противной стороны?