– И что случилось? – спросил Майрон.
Отец проглотил какую-то таблетку и снова заговорил.
– Тут вмешался Сэм. Он подошел в столу и посмотрел на фотографии. Улыбнулся так, будто он старый друг нашей семьи. Потом бросил на мой стол секатор.
Майрон внезапно похолодел.
Отец продолжал говорить, бессмысленно глядя в пространство.
– И Сэм тогда сказал: «Представь себе, что он может сделать с человеком. Представь себе, как отрезаешь по кусочку. Подумай не о том, сколько времени надо, чтобы умереть, а о том, как долго можно жить и мучиться». Вот так. А потом Артур Брэдфорд заржал, и они ушли.
Отец снова схватился за чашку, но она как была пустой, так пустой и осталась. Майрон предложил ему свою банку, но отец отрицательно покачал головой.
– Ну я пошел домой и сделал вид, что все прекрасно и удивительно. Я пытался есть. Пытался улыбаться. Я играл с тобой во дворе. Но я не мог перестать думать о словах Сэма. Твоя мать чувствовала: что-то случилось, но не стала на этот раз лезть мне в душу. Потом я пошел спать. Сначала я не мог заснуть.
Точно как сказал Сэм: я представлял себе разные картины. Как отрезать по кусочку от человека. Медленно. И с каждым кусочком новый вопль боли. И тут зазвонил телефон. Я подскочил и посмотрел на часы. Три утра. Я снял трубку, но никто не ответил. Я слышал лишь дыхание. Тогда я повесил трубку и вылез из постели.
Отец дышал быстро и неровно. На глаза набежали слезы. Майрон было поднялся, но отец остановил его, подняв руку.
– Давай сначала закончим, хорошо?
Майрон сел.
– Я пошел в твою комнату. – Голос был монотонным, тусклым, безжизненным. – Ты, верно, знаешь, я часто так поступал. Иногда просто сидел и смотрел, как ты спишь. – По его лицу потекли слезы. – Я вошел в комнату. Услышал твое глубокое дыхание и сразу успокоился. Улыбнулся. Потом подошел, чтобы накрыть тебя получше. И тут я его заметил. – Отец приложил кулак ко рту, будто пытаясь сдержать кашель. Грудь его вздымалась, он начал заикаться. – На твоей постели. На одеяле. Секатор. Кто-то пролез в твою комнату и оставил его на кровати.
Стальная рука сжала внутренности Майрона.
Отец посмотрел на него покрасневшими глазами.
– С такими людьми нельзя бороться, Майрон. Потому что нельзя победить. Дело не в смелости. Тут дело в любви. У тебя есть люди, которых ты любишь, которые зависят от тебя. Эти бандиты такого не понимают. А как можно достать человека, который не способен чувствовать?
Майрон не знал, что ответить.
– Отступись, – попросил отец. – Здесь нет ничего стыдного.
Майрон встал. Поднялся и отец. Они крепко обнялись. Майрон закрыл глаза. Отец положил ему ладонь на затылок и пригладил волосы. Майрон прижался к нему. Он вдыхал знакомый запах одеколона, уносясь в воспоминаниях в тот день, когда отец прижал к себе его голову после удара Джо Девито.