Уин шагнул к вожаку и поднял брови.
– Ты что-то сказал?
– Как тебя зовут, Уандербред?
– Тергуд Маршалл,[22] – ответил Уин.
Ответ явно не пришелся по душе собравшимся. Они начали переговариваться.
– Это что, расистская шутка?
– Всего лишь реакция на то, что называешь меня Уандербредом.
Уин взглянул на Майрона, и тот одобрительно кивнул. Будь они в школе на дискуссии, Уин завоевал бы очко.
– Ты легавый, Тергуд?
Уин нахмурился.
– В таком-то костюме? – Он дернул себя за лацканы. – Будет тебе.
– Тогда чего тебе здесь надо?
– Мы хотим побеседовать с Клеем Джексоном.
– О чем?
– О роли солнечной энергии в двадцать первом веке.
Вожак оглянулся на свои войска. Те придвинулись еще ближе, сжимая петлю. Майрон чувствовал, как гудит в ушах кровь. Он не сводил глаз с Уина и ждал.
– По-моему, – продолжал вожак, – вы пришли, чтобы снова навредить Клею. – Он встал почти вплотную. – По-моему, мы имеем право пользоваться оружием, чтобы его защитить. Как вы считаете, ребята?
Сподвижники согласно закивали и подняли биты.
Движение Уина было внезапным и неожиданным. Он просто протянул руку и выхватил у вожака биту. Рот громилы округлился от удивления. Он уставился на свою руку с таким видом, будто ждал, что бита каким-то чудесным образом снова окажется у него. Но не дождался. Уин забросил биту в угол двора.
Потом поманил толстяка пальцем.
– Танго станцевать не желаешь, черняшка?
– Уин, – предупредил Майрон.
Но Уин не сводил глаз с противника.
– Я жду.
Большой негр ухмыльнулся. Потом потер руки и облизал губы.
– Он мой, ребятки.
Все верно, легкая жертва.
Большой негр ринулся вперед, как чудище Франкенштейна, протянув жирные пальцы к горлу Уина. До самого последнего момента Уин стоял неподвижно. Затем он пригнулся и сделал бросок, плотно сжав пальцы и превратив руку в подобие копья. Пальцы угодили прямо в гортань толстяка. Словно птица клюнула. Последовавший за этим звук напоминал работающий зубоврачебный отсасывающий насос. Негр инстинктивно поднял руки к горлу. Уин пригнулся и ударил ногой, попав по коленям противника. Тот подпрыгнул и упал навзничь.
Уин сунул ему в лицо пистолет сорок четвертого калибра.
– Мне кажется, ты только что набросился на меня с бейсбольной битой, – сказал он. – Мне кажется, если я сейчас пущу тебе пулю в правый глаз, это будет рассматриваться, как вполне оправданная самооборона.
Майрон тоже вытащил пушку. Велел всем побросать биты. Мужчины молча повиновались. Затем он заставил их лечь на землю лицом вниз и заложить руки за голову. Никто не сопротивлялся. Вся процедура заняла пару минут.