– Непонятно, почему такой грубый ответ слышать куда приятнее, чем вежливое: «Да нет, вы сейчас в полном порядке»? Может, я действительно маньячка.
– А может, вам надо перестать себя жалеть?
– Мне казалось, я перестала. Но нет. – Она положила заколку на столик. – Вы по-прежнему готовы поехать со мной?
– Все равно день пропал.
Он стоял у двери и смотрел, как она проверяет содержимое рюкзака. Застегнула молнию. Расстегнула, заглянула внутрь.
Он открыл дверь, она вышла, заперла ее. И несколько мгновений просто стояла и смотрела на дверь.
– Да ладно уж, проверяйте. Иначе будете психовать.
– Спасибо. – Она проверила, хорошо ли заперта дверь и, кинув на него извиняющийся взгляд, проверила еще раз и только после этого пошла вниз по лестнице.
– Сейчас гораздо лучше, – призналась она, садясь в машину. – Раньше я уходила только минут через двадцать. А вас не пугает, что я лежала в психушке?
– Вы решили изложить всю свою биографию?
– Да нет. Я просто подумала, раз я вас втянула в эту историю, надо, наверное, хоть немного ввести вас в курс дела.
Он выехал из переулка.
– Шериф проверил, кто вы и откуда.
– Он... – Она запнулась. – Что ж, вполне логично. Никто меня здесь не знает, и вдруг я заявляю, что видела убийство. – Она прижала руку к груди. – Двенадцать человек. Люди, с которыми я работала, которых любила. Я тоже должна была погибнуть вместе с ними. Почему я выжила, а они нет?
– Такой вам выпал жребий.
– Может быть. Они забрали всего-то две тысячи долларов. Но люди погибли не поэтому.
– А почему?
– Потому что так захотели те, кто пришел туда. Я там работала с семнадцати лет. Я любила этот ресторан.
Ужасающая сцена, которую она тогда увидела, и теперь стояла у нее перед глазами.
– Это был мой последний рабочий день. Друзья хотели устроить мне сюрприз – прощальную вечеринку, поэтому я слонялась по кухне, чтобы они могли подготовиться. И вдруг – крики, шум, выстрелы. Мне иногда это снится – серая фуфайка с капюшоном и черный пистолет. Это все. Потом накатывает боль. Одна пуля попала в грудь, другая – в голову.
Она замолчала. Он взглянул на нее и сказал:
– Продолжайте.
– Я упала в кладовке. Зашла туда убрать чистящий порошок. Об этом мне потом рассказали полицейские. Я не понимала, где я.
Она снова потрогала шрам на груди.
– Я не могла дышать. Грудь сдавило. Дверь была чуть приоткрыта. Я слышала голоса. Я хотела лежать тихо, чтобы меня не убили. Моя подруга упала по другую сторону двери. Донна Шэнкс. У нее за месяц до этого была помолвка. Сквозь щель я видела ее окровавленное лицо. Она кричала, молила о пощаде. И тут я услышала выстрел. Ее глаза стали стеклянными. Я ничем не могла ей помочь. И остальным тоже.