— Так и быть, держитесь!
Перед самым Вежем конь устал семенить и прыгнул! Гром загремел, звезды осыпались, ворота у постоялого двора снесло напрочь. Возы купеческие опрокинуло, крыши соломенные с сараев сорвало, заорала перепуганная скотина, тех, кто по нужде вышел, наземь бросило. Вывалил перепуганный люд на улицу. Одни кричат:
— Пожар!
— Грабют! — вторят им другие, а третьи вопят так, что земля дрожит. А самые сообразительные колья похватали и визжат: — Бей нечисть!
А нечисть сидит на богатырском коне ни жива ни мертва и смотрит, как народ из окон вылазит, забор на колья разбирает.
— Эх, сабельку я дома оставила… — вздыхает Алия.
Только богатырскому битюгу все нипочем, небрежно оттер здоровенного детину с дороги, вальяжно к крылечку прошествовал, дернул спиной, будто мух стряхнул, мы горохом на крыльцо и посыпались, а Сивка страничку у меня из руки и схрумкал. Бросил вокруг недоуменный взгляд, поинтересовался сразу у всех:
— И чего вам не спится? — почесал бок о стену дома, отчего тот весь затрясся, пристально заглянул в глаза каждому и, обращаясь к нам, проговорил:
— Ну, девки, до свидания. Народ здесь умный, обижать не будет. Он повернул голову в сторону «народа». — Да? А я на днях еще загляну. — Оттолкнулся копытами и исчез, только поземка на его месте заклубилась.
— И из каких-таких капиталов, милсдарыни ученицы, вы собираетесь оплачивать ущерб, да? — протянул Рогач, он же Ждан Савич, Потягивая чай из кружки и откусывая баранку.
Даже подняться в комнату нам не дали. Акулина Порфирьевна вынесла наши вещички во двор, а следом выскочили дружки, схватили нас за шкирки и поволокли к ближайшему возу. Глаза Аэрона восторженно горели, он как ребенок допытывался у нас, не забывая встряхивать за шиворот:
— Это Сивка-Бурка, да? Вы на нем катались, да? Без меня, да? Зато Велий, напротив, был как уголья в печи и бормотал себе под нос, что с нас нельзя ни на минуту глаз спускать и спать надо с нами, да еще за ногу привязывать. Оттащив нас подальше от любопытных глаз, встал поперек дороги, упер руки в боки, как коршун над падалью, и заорал:
— Ну и кто это был?! Только не врите, что Сивка-Буркаl
— А че тогда врать? — опешила Лейя.
— Скажем, что это Конек-горбунок, — предложила я, — а мы вроде как его горбы.
Велий зарычал, снег зашевелился, будто под ним поползли змеи, а мы завизжали от страха и прокричали, что готовы рассказать всю правду, больно уж вид у мага был решительный. Я успела подмигнуть подругам, а те не дуры — поняли правильно.
— Ну-у, — начала первой богатырка, — идем мы, значит, гуляем. Погодка теплая, снежок валит, вдруг земля задрожала, звезды упали, глядь, а это Сивка-Бурка бежит. — Она покосилась на мага, который смотрел на нее с недоверием. — Ну мы и говорим: о, привет, Сивка-Бурка, до Вежа не подкинешь? А он: о чем разговор, залазьте! — Алия махнула рукой и замолчала, не выдумав продолжения.