Внезапно масса, прижимавшая ее к полу, зашевелилась. Речел услышала стон, несомненно, мужской, и неясная тревога переросла в самую настоящую панику. Кто-то лежал на ней! Мужчина? О Господи! Да, теперь она уже чувствовала большую теплую руку, сжимавшую ее грудь.
Забыв о головной боли, Речел взвизгнула, уперлась в плечи мужчины, но тот даже не шевельнулся. Девушка оттолкнула его голову, увидела волнистые черные волосы, смуглую кожу и начала вспоминать события прошлой ночи.
Мэт Рафферти! Она с отчаянием взглянула на солнечные лучи, падающие сквозь цветные витражи.
— Какого черта я здесь делаю? — прошептал ей в ухо мужчина.
Речел хотела спросить то же самое.
— Прочь, — с трудом выговорила она. — Немедленно слезь с меня.
Не так быстро, как ей бы хотелось, тот отодвинулся от нее и приподнялся на локтях.
— Какого… О Боже!
Речел проследила за его взглядом и увидела толпу людей, стоявших в церкви. Конечно, Мэт Рафферти должен был проснуться именно здесь, окруженный народом, опозоренный и униженный так, что ему захочется умереть. Но ей-то полагалось быть совсем в другом месте!
Столько людей… Без очков она не различала их лиц и все же не могла избавиться от ощущения, что толпа уставилась на нее. «Как стервятники на падаль», — с ужасом подумала Речел, прижимая к груди дрожащую руку. К своей обнаженной груди.
Она изумленно глядела на тонкую нижнюю рубашку, потом, спохватившись, быстро прикрыла грудь обеими руками.
Заметив, в каком состоянии находится ее одежда, Мэт обратил внимание на себя. Судя по выражению его лица, он не мог взять в толк, когда успел расстегнуть ремень и спустить брюки.
— Что за черт? — сонно произнес он и, встав наконец, принялся застегивать брюки. — Как я… когда же мы…
Закончить он не успел. Одна из церковных дверей распахнулась, с грохотом ударившись о стену.
— Где она? Речел Мари! Расступитесь! Дайте мне пройти!
Зашуршали платья, заскрипели ботинки, люди начали спешно освобождать проход.
Даже без очков Речел узнала жилет из оленьей кожи, белую рубашку и блестящую звезду. Голос отца, похожий на рычание льва, свидетельствовал о том, что кто-то сразу отправился за ним, когда ее и Мэта обнаружили в церкви.
Она поспешила застегнуть корсаж, но справилась только с частью пуговиц, когда Большой Джим Константайн наконец смог пробраться сквозь толпу. Он бросил на нее единственный взгляд.
— О, Речел…
— Папа, ты ошибаешься. Клянусь! Разреши мне все объяснить.
Речел знала, что отец прост в общении и справедлив, всегда задает множество вопросов подозреваемым и выслушивает их ответы до того, как принять решение.