С пугающей неторопливостью шериф отвел в сторону дуло револьвера.
— Ты думаешь, я шучу? Подумай сама, Речел Мэри.
Виноват он или нет, но тебе уже больше не найти приличного жениха.
— Ошибаешься! — Заметив среди прихожан сына преподобного Уэллса, она воскликнула; — Скажи ему, Лоусон! Скажи ему, что это не имеет значения, что ты любишь меня и не передумал взять меня в жены.
Бедняга выглядел так, словно его душит собственный галстук. Он вскочил с места, судорожно глотнул и замер, похожий на большого жука.
— Ну? — требовательно спросила Речел. — Говори, Лоусон, или навсегда забудь обо мне.
Когда тот, к ее изумлению, не проронил ни слова, девушка окинула его уничтожающим взглядом, борясь с желанием назвать его тупицей, ничтожеством и подхалимом. Но ограничилась лишь тем, что пробормотала ругательства себе под нос.
— Думаю, это подтверждает мою правоту, — сказал шериф. — Даже твой преданный кавалер что-то не слишком торопится.
Речел безвольно опустила руки.
— И все же это не дает тебе права убивать мистера Рафферти. Ты просто хочешь напугать меня.
— Я убью его, — заверил ее отец. — Прежде чем он успеет выйти отсюда, я вышибу из него мозги.
— Не верю, папа. А как же твоя должность шерифа?
Если ты кого-нибудь убьешь, тебе придется снять звезду.
— Ни один порядочный мужчина не позволит другому обесчестить свою дочь и оставить это безнаказанным.
Если ты не выйдешь за него замуж; Речел Мэри, я обязан пристрелить беднягу. Как видишь, все просто.
В разговор вмешался преподобный Уэллс:
— Берешь ли ты, Клинт Рафферти, эту женщину, Речел Мэри Константайн, в законные жены?
На загорелом лице Клинта выступил пот, кадык судорожно дернулся.
— Беру, — твердо сказал он и, повернувшись к Речел, добавил:
— Надеюсь, ты заметила, что мне приставили дуло к виску. Сделай милость, отложи споры с отцом до более подходящего момента.
— Не беспокойся. Он не собирается тебя убивать.
— Давай поспорим, — ухмыльнулся Большой Джим, кладя палец на курок.
Клинт зажмурился:
— Всемогущий Боже! Делай, что тебе говорят, Речел!
— Папа, это уже не смешно. Нельзя играть жизнью невинного человека.
— Невинного, — повторил Клинт. — Самое подходящее слово.
Преподобный Уэллс снова прервал их беседу:
— А ты, Речел Мэри Константайн, берешь ли этого человека в законные мужья, чтобы любить, почитать и слушаться его, пока смерть не разлучит вас?
— Пусть у мистера Рафферти трясутся поджилки, но меня вам не запугать. Скорее в августе пойдет снег, чем кто-либо из вас услышит, как я скажу «да».
— Вы слышали? — возвестил Большой Джим. — Она сказала «да».