– Играешь?
Надо же, как увлекся: подход броненосца прозевал. От ангины все, от ангины.
– Иггаю, – сказал Матвей.
– Ну, играй, играй.
Кормой волну пустил, закачался против ветра броневой корабль. Дымом пыхнул из всех труб. На корме: флаг с голубым крестом Андрея Первозванного но без Георгия Победоносца посередине. С Георгием, какой на «Азове» был поднят – на линкоре – на линейном корабле. И на «Меркурии» был. Геройский флаг, гвардейский. «На флаг и гюйс смигно!» Напряглись матросы. И Матвей напрягся. Торжественно идет броненосец, гордо.
– А когда папа пгиедет? – семафорят с «Азова». – Ского?
– Угу, – гудок броненосца. – У-у… – И кормой волну гонит.
* * *
Андрей огляделся, прошел к окну. Давно крашеная решетка, толстенная кладка, знакомое медицинское оборудование. Обстановка аскетическая, даже скудная: два стула, покрытая выцветшей газеткой прикроватная тумба, лампа, забранная клеткой, кислородный баллон. Келья. Разве что жестяной умывальник имеется. Принюхался. Тривиальная мешанина больничных запахов. Толкнулся в дверь. Заперто.
– Моя обитель? – спросил Андрей и сел на кровать.
– Ваша, – ответил незнакомец, опускаясь рядом.
Так и сели: руки на коленях, глаза – на противоположной пустой стене
– Я здесь… В каком я здесь качестве пребывал, как врач или… Или в другом? – поинтересовался Андрей, без отрыва от стены.
– Это важно? – Незнакомец щелчком смахнул с рукава несуществующую соринку.
– И все же… – попросил Андрей.
– Вы сами, в каком бы вы хотели? – улыбнулся незнакомец, отправляя на пол вторую соринку.
– Как врач.
– Хорошо, спросите меня еще раз, – предложил незнакомец.
– В каком качестве я здесь находился? – включился в игру Андрей.
– В качестве врача… – заверил незнакомец.
Ну да, как же он мог забыть! Ведь он – врач. Вот, этот пустой кислородный баллон, оставленный главным до заправки, вот, эта лимонная долька – окошко над дверью, вот его халат на гвоздике в уголочке, и – кап-кап – в ведро под умывальником. А на кармане халата надпись имеется: его фамилия. Встать и проверить. А вдруг… вдруг чужая? Но встал, отвернул халат: нет ее, то есть совсем ничего нет. Только зачем здесь кровать, если он принимал? Прием вел. Должна быть кушетка. А тут подушка, одеяло. И где стол? Ведь должен был он где-то писать? Андрей испугался продолжать дальше – мало ли куда могли завести мысли. Лучше найти объяснение тому, что есть. И объяснение нашлось:
– Это из палаты принесли, – сказал незнакомец. – Здесь три стояло, вечером и эту унесут. Ремонт закончили… А стол – завтра. Вам ведь новый обещали, забыли?