– Богоподобный и солнцеликий… – заученно выводил Вепрь, когда Рэй наконец его прервал:
– Дражайший Чак, оставим этикет плебеям! Вкратце: в каком состоянии батальон?
Секунду Чак испытующе смотрел на него, опасаясь, видимо, ошибиться в выборе тона, затем ответил:
– О каком батальоне вы говорите, Рэй? У меня менее трети состава – о технике и оружии я уж и не вспоминаю!
– А я слышал, будто к вам прибилось немало Волков, Барсов…
– Единицы, Рэй, единицы! Да и что они против Вепрей?
– Да, да, – покивал Рэй сокрушённо. – Каких бойцов потеряли! Я же помню: Трак, Герд, Гисл, Дан – что за молодцы!
– Ребята были хоть куда, – осторожно согласился Чак. – Остались не лучшие.
– Ну уж! – не поверил Рэй. – Вепрь-неумеха – это мне внове.
– Я и не говорю, что нынешние плохи. Но те – были виртуозы, особенно Герд.
– То-то вы отправили его в тыл с трофеями! – невинно вставил Рэй. – Кстати, объясните, в чём дело? Помню, я ещё тогда удивлялся.
На мгновение Чак смешался, но когда заговорил, в его голосе не было неуверенности.
– Видите ли, я предполагал, что обратный путь может оказаться небезопасным… и потом, ценность трофеев…
– Чак, Чак! – укоризненно прервал Рэй. – Я же попросил: откровенно!
Вепрь улыбнулся чуть смущённо.
– Это были подозрения, не более, – предупредил он. – Мне показалось, что Герд… ну, жалеет, что ли, туземцев. Во всяком случае, слишком уж он демонстрировал свою неприязнь к Псам. Не скажу, что мне самому они симпатичны, но есть же грань! Не терплю чистоплюев!
– И выскочек, – вкрадчиво подсказал Рэй. – Ведь его перевели в четырехбуквенные перед самым походом – я не путаю?
– Да, но и до этого Герд вёл себя так, будто он по меньшей мере потомственный трёхбуквенный. Подобная спесь в безродном выскочке уморительна, не находите?
Действительно забавно, усмехнулся про себя Рэй, когда в самых высоких принципах кроются шкурные интересы.
– Достославный Чак, неужели, кроме древности рода, вам больше нечем гордиться? – спросил он участливо. – У вас же масса достоинств, вполне очевидных, – так неужели вы согласны терпеть над собой какого-нибудь недоумка только потому, что его род старше? Честное слово, вы меня удивляете!
– Вы меня тоже, Рэй! Что для огра может быть дороже рода?
– Ну, например, он сам. Вы ведь любите своих детей?
– Что за вопрос!
– А почему? Потому что они продолжают вас, гарантируют ваше бессмертие, верно? Но ведь это фикция, Чак! Есть только вы, и с вашей смертью оборвётся всё, после вас – пустота, мрак. А ваша привязанность к детям – инстинкт, не более. Поднимитесь же над природой, Чак, освободите себя!