Лунный свет превратил перья Эранната в серебро, его глаза — в ртуть.
— Вы смотрите на свой вид как на избранный народ? — произнес он так же тихо, как и монах. Но тут же пожалел о своем порыве. — Ваши интриги меня не касаются. И меня не волнует, если вы сочтете меня чем-то большим, чем просто исследователь. Раз вы против оккупационных властей, можно предположить, что вы не выдадите меня. Теперь мне пора на ночную охоту, Позвольте пожелать вам удачи.
Его крылья распахнулись — от одного борта до другого, Зашумел поднятый ими ветер. На мгновение его перья сверкнули в вышине, потом он растворился в звездном свете.
Меа провела Яна и Айвара в свою каюту. Ее муж поклонился им, но на этот раз остался: сообразительный и решительный юноша, воодушевленный мечтой о свободе.
Когда дверь за ними закрылась, капитан сказала:
— Ахоа, Айвар Фредериксен, Наследник Илиона.
— Как вы узнали? — прошептал он.
Она ухмыльнулась и протянула руку за сигарой.
— Какая же еще ясность тут нужна? Определенно и ифрианец заподозрил это. Почему бы иначе он стал заботиться о каком-то бездомном человеке? Люди ему ведь чужды, все на одно лицо — к тому же, будучи шпионом, он не мог позволить себе воспользоваться банками данных. Вот он и присматривался, пытаясь найти подтверждение своей догадке. Ну а я вспомнила некоторые обрывочные сведения в передачах новостей. Я обратилась в справочную в Новом Риме, запросила изображения… Ох, не бойтесь. Я ведь из торговцев, я знаю, как замаскировать свои действительные намерения.
— Но вы… вы поможете мне? — запинаясь, пробормотал Айвар.
Они придвинулись к нему — юноша, старик, капитан.
— Вы поможете нам, — сказал Ян. — Вы Наследник — наш вождь по праву, все энейцы последуют за вами, чтобы сбросить удушающее терранское владычество и стать достойными Пришествия, которое нам обещано. Что мы можем для вас сделать, господин?
Чандербан Десаи выключил экран и некоторое время сидел, глядя перед собой невидящими глазами. Его жена, войдя в комнату, спросила его, что случилось.
— Петер Джоветт мертв, — ответил он ей.
— Ох, нет… — Их семьи подружились в последнее время — и тех и других энейцы сторонились.
— Убит.
— Что?! — Печаль на ее лице сменилась ужасом.
— Это сепаратисты, — вздохнул Десаи. — Не иначе, хотя никакой мелодраматической записки оставлено не было. Его убили выстрелом из ружья, когда он выходил из своей конторы. Кто еще мог его так ненавидеть?
В поисках поддержки она ухватилась за его руку. Он сжал ее пальцы.
— Настоящее подполье? — спросила она. — Я не знала, что оно существует.