Он что-то бросил к ее ногам, а потом уехал.
Онемев, Изабелла потянулась к вещи, которая лежала на мостовой. Одервенелыми пальцами она взяла ее и увидела, что это монета – один золотой соверен. «О, Боже! Давно ли другой человек давал ей точно такую же монету и просил помолиться за него и Анну?
Ах, Анна, Анна, я рада, что ты умерла. Впервые я радуюсь тому, что ты умерла, что ты не видишь того, что вижу сегодня я…»
Изабелла, ничего не видя перед собой, прижала монету к груди и заплакала.
Она думала, что это последнее испытание в ее жизни, что Бог спросил с нее все, что только можно было спросить, но ошибалась. Изабелла поняла это, когда принесли тело Гила и положили на ее постель. Он жил, но трудно было понять, каким образом. Йоги его были полностью покалечены, и она понимала, что если вдруг каким-то чудом им удастся собрать эти вывихнутые и раздробленные кости, то ее брат все равно никогда не сможет ходить.
Гил с трудом открыл глаза. Он поймал ее за руку, пытаясь успокаивающе пожать, но не смог.
– Бе… Белла, – прошептал он со стоном. – Милая сестренка, не… не вини… Воррика. Он всего… всего лишь выполнял свой долг. Я бы… сделал то же самое…
– Тише, не пытайся говорить, Гил, – сказала сестра, хотя ей интересно было узнать, что он имеет в виду.
Его лихорадило, он заговаривался.
– Я… я должен… в случае… в случае, если я… умру… Воррик не знал… что лошадь… раздавит меня. Я мог бы… свободно спрыгнуть, но я… но мне это никогда не удавалось, – Гил улыбнулся своей шутке, вспомнив Шотландию. – Потом… там был Ричад… и я думал только… только о нем, пока не… пока не стало слишком поздно…
– Гил, пожалуйста, что бы там ни было, помолчи. Я сделаю что-нибудь, чтобы ты уснул. Твои ноги…
– Я… я знаю: они покалечены.
– Джоселин, – Изабелла беспокойно посмотрела на нее, – приведи лорда Монтекатини, потому что я сомневаюсь, что здесь есть способные хоть чем-то помочь врачи. Попроси графа приготовить снотворное для моего брата. Он знает, как это делать. То же самое, что граф когда-то давал мне.
– Да, миледи.
Изабелла снова повернулась к брату и увидела, что Гил потерял сознание. Осторожно и сосредоточенно она начала снимать его разбитые доспехи, чтобы обработать жалкие поломанные конечности, которые когда-то были ногами.
Лорд Монтекатини надменно улыбался, тщательно выбирая травы для снотворного, которое попросила приготовить для Гила Джоселин. «Бедный Гил. Какая жалость, какой был красивый молодой человек. Нет смысла, чтобы он страдал дальше. Не так ли? Ведь даже животных избавляют от страданий. А если одновременно я смогу и отомстить, то так оно и лучше. Я… мне и так пришлось слишком долго ждать».