Изабелла посмотрела на разложенные перед ней платья, на которые она до этого не обратила бы внимания.
– Да, Алиса. Я надену вот это, – и указала на самое некрасивое из трех платьев.
– Но… но, миледи, – решительно возразила няня, – в этом платье вы как-то бледно выглядите… бесцветно, я бы сказала, миледи. Вы знаете, что новый опекун может приехать в любой день, возможно, даже сегодня. Вам, я думаю, захочется выигрышно выглядеть в его глазах…
С сожалением, ибо Изабелла любила красивые вещи, но мало их имела при жизни опекуна, она покачала головой.
– Нет, я хочу, чтобы ни один мужчина, за исключением двоих, не смотрел на меня с восхищением, Алиса, но их здесь нет, и, похоже, не очень скоро появятся, пока Глостер еще раз не даст им отпуск. Новый опекун может честно вести себя со мной и с братом либо нечестно. Я не сделаю ничего, чтобы заинтересовать его, пока не определю, что он за человек. Если у него нет дурных намерений по отношению к нам, мы будем жить спокойно. В противном случае он вскоре ощутит холод стали между ребер!
– Ах, миледи!
Алиса пришла в ужас. Ее добрая госпожа, не сделавшая никому зла, говорит сейчас такое!
Вдруг Изабелла вспомнила, с кем разговаривает. Она очень странно хихикнула, что было совершенно на нее не похоже.
– Нет, не бойся, Алиса, я не сделаю ничего такого, что навлекло бы на наши головы гнев короля. Но мне придется предпринять все возможное, чтобы сохранить наследство Гила. «…И его жизнь!» – решительно сказала она самой себе.
Лорд Воррик Тремейн, граф Хокхарст устал, настроение у него было отвратительное. Он долго и упорно ехал под теплым не по сезону весенним солнцем, и, к тому же, ему всю дорогу пришлось сносить насмешки своего брата Кэрливела. Лучше бы Воррик никогда не рассказывал ему о своей новой должности и помолвке, тем более, что он не просил брата ехать с ним в Рашден. Кэрливел, узнав, что у графа нет желания покидать двор и, тем более, жениться, он воспользовался этими сведениями, как мишенью для своих колкостей, ибо считал, что гордость и самолюбие Воррика непременно надо уязвить. Что больше всего раздражало графа, так это то, что Кэрливел стал сравнивать Воррика с грязным фермером, а леди Изабеллу Зшли, которую ни один из них не видел даже мельком, он называл свиньей. Хотя король и обнадежил графа, Воррику виделась мрачная картина, нарисованная его воображением и описанная Кэрливелом, поэтому ему вовсе не нравились умозаключения брата. Испытав некоторое облегчение при виде возникших впереди очертаний замка Рашден, его настроение не улучшилось.