– Простите, принц, но я очень сомневаюсь, существует ли в мире хоть один такой предмет, по которому мы были бы согласны в суждениях.
Я ушла, еще раз осознав, что не разбираюсь в политике. Да, вероятно, дела королевства плохи, если об этом идет столько разговоров. Появилось очень, очень много людей, требующих созыва Генеральных штатов. Мой отец называл их проходимцами, Лафайет – патриотами. В любом случае они были революционерами, начитавшимися Рейналя, Руссо и Вольтера. Их мнения внушали мне тревогу.
Я оглянулась по сторонам, увидела столько блеска, богатства, изысканности, что у меня отлегло от сердца. Какая чепуха! Полторы тысячи лет во Франции существует королевская власть. Да разве способна поколебать ее кучка вольнодумцев? Они будут собираться в своих кафе и клубах, разговаривать и спорить. На том все и кончится.
Кто-то тронул меня за рукав.
– Ах, это вы, Эмманюэль!
– Вы такая красивая, Сюзанна.
Я едва услышала его комплимент. Из-за плеча своего мужа я увидела, как пристально следит за мной взглядом граф д'Артуа. Румянец разлился по моему лицу. Не знаю почему, но мне захотелось позлить этого человека, заставить его ревновать. Сейчас это было проще простого. Он ведь никогда не выносил даже моей улыбки, подаренной другому мужчине. И кто знает, может быть, ревностью я заставлю его помогать королю в поисках Жанно.
– Эмманюэль, друг мой, – необыкновенно нежно обратилась я к принцу д'Энену. – Не оставляйте меня больше одну. Без вас мне так одиноко.
Я сроду еще не говорила с ним таким тоном, и бедняга опешил. Я подошла к нему очень близко, и мы, взявшись за руки, как невинная влюбленная парочка, отправились из зала в одну из маленьких гостиных. Краем глаза я видела, что граф д'Артуа следует за нами.
Здесь, в гостиной, я остановилась, опираясь спиной о стену и чуть задернув портьеру. Только теперь я могла по-настоящему рассмотреть лицо Эмманюэля. Говорили, что он красив… Он и вправду был хорош собой, но выглядел пай-мальчиком, в нем не было ничего мужского. По крайней мере, я этого не замечала. Он весь был такой аккуратный – тщательно посыпанный пудрой белокурый парик, нарядный камзол, туфли с бантами на каблуках… Это просто девушка, девушка в лентах, вот и все!
– Поцелуйте меня, – сказала я раздраженно, и тон у меня был почти приказной.
– Поцеловать вас?!
– Я что, так уродлива, что моя просьба так ошеломила вас?
– О, вы очень красивы.
– Тогда чего же вы стоите?
Он неловко ткнулся губами мне в щеку.
– Да не так! – прошипела я, краснея от досады. – Разве так целуют?
Он ничего не умел, словно только что на свет народился. Его поцелуй был мокрый и отвратительный, я насилу его вытерпела. И с этим сопляком мне надо будет жить? Сдерживая злость, я подвинула Эмманюэля чуть вперед – так, чтобы граф д'Артуа мог кое-что видеть.