— Нет, ты мне нужен здесь. — И тут же, позабыв о карлике (Коклос обиженно засопел, однако смолчал), император обернулся к Брудо ок-Икерну. — Сэр маршал, собирайте войска, готовьте обоз. Через три дня коронация, затем мы выступаем в поход.
— Э… но мы ведь собирались дождаться вассалов… э… к коронации — маршал растерялся. — И только потом… против Гевы? У нас недостаточно большая армия, чтобы вразумить гевцев одним ударом. А затягивать кампанию…
— Ждать нечего, — отрезал Алекиан. — Никто больше не приедет. К сожалению… Моим вассалам следует преподать урок. Итак, сразу после коронации войско выступит на юг — все, кого сможем вывести в поход, мы наведем порядок в Тиле. Король Ройнрик Тогерский прислал письмо, он не может прибыть на коронацию, потому что осажден в собственной столице тильским герцогом. Я понимаю, раз его гонцы сумели доставить письмо, то мог бы точно так же приехать и сам Ройнрик… И все же он сейчас больше склонен к покорности, так как больше нуждается в защите. А герцог Фенгим получит урок. Никто не смеет воевать без нашего позволения!
— Но как же ополчение? — покачал головой маршал. — Мы не успели его собрать, из Сантлака только-только начали съезжаться по нашему призыву добровольцы… И обещанное его высокопреосвященством церковное воинство…
— Все это понадобится, и весьма скоро! — отрезал император. — А против Тилы достанет и тех сил, что имеются под рукой.
* * *
Орки остались приводить пограничное укрепление в порядок. А Ингви с конвоем отправился, как и хотел в Мокрые горы. Ннаонна заметила, что король время от времени осторожно прикасается к рукояти меча, и лицо его при этом становится отстраненным, будто демон прислушивается к чему-то, что никому, кроме него не дано ощутить.
Когда они добрались в заселенную область между дремучим лесом и горами, над которыми большую часть года висели серые тучи, местные жители так тепло встретили короля, что он позабыл свои тревоги и охотно беседовал с крестьянами — смеялся незамысловатым шуткам; расспрашивал о тонкостях земледелия в Мокрых горах и снова переспрашивал, если не понимал местных словечек; звал переселяться к границе, обещая поддержку и временное освобождение от податей… Когда звали в гости, соглашался, пробовал местные напитки… Несмотря на то, что Ингви старался выглядеть дружелюбным и веселым, вампиресса снова и снова замечала все ту же тревогу, снова и снова появлявшуюся в глазах короля, когда он прикасался к мечу.
Уборка урожая в здешних местах уже завершалась — раньше, чем в других районах королевства, так что мужчины, предоставив женам оставшуюся работу в полях, отправлялись заготавливать лес на зиму — пока не зарядили дожди, дрова должны быть упрятаны под крыши. Как-то Ингви отправился с ними и поразил местных тем, что валил здоровенные деревья Черной Молнией в несколько ударов, а затем разрубал стволы на части. Должно быть, король что-то делал неверно, у местных были свои способы разделки бревен… но сделать демону замечание не решился никто. После этого случая Ингви велел поворачивать к столице.