– Нет! – с безумной усмешкой вскочил Николай. – Это возможно!
– И как же? – Игорь откинулся на спинку стула, едва сдерживая дрожь. Изображать пьяного идиота было невероятно трудно. Актером он себя считал никудышным и страшно боялся, что Николай заметит. И когда Николай вдруг скептически усмехнулся и ласково посмотрел на него, понял, что придуриваться было бессмысленно.
– Да не надо, Игорь, – снисходительно-сочувственно заговорил он. – Ты же был в лесу, я знаю. Знаю, с кем был. И уверен, что ты уже все знаешь и про Иллюзиум, и про взаимовлияние миров.
Игорь еле справился с собой. Ответить надо было спокойно.
– А, так это твоя собачка была. Извини, не знал, иначе бы дал ей спокойно себя скушать.
Николай рассмеялся:
– Да ладно. Она все равно была временным созданием. «Пузырь земли». Извини и ты, кто же знал, что ты там? С хвоей вечной привычкой лезть спасать всех наобум…
– А тебе был нужен Инглор?
– Мне нужны все, обладающие особыми способностями. Он дурак, что убегал. Ничего ему не было бы. Наоборот, получил бы куда большее.
– Что именно?
– Весь мир. Помнишь – «станете как боги»? Вот именно это. Особых, таких, как ты, – мало. Мы способны изменить мир. Мы должны быть поводырями для тупого быдла. Мы дадим им счастье, которого это самое быдло достойно. Но править и жить по-настоящему должны немногие.
Николай остановился, не то собираясь с мыслями, не то прислушиваясь к кому-то далекому. Или живущему внутри его.
– Кто-то должен сделать это самое счастье. Я зову тебя, так скажем, к семи парам чистых, в свой ковчег. В ковчег Эйдолона.
– А кто это – Эйдолон? И что это?
Николай усмехнулся:
– Эйдолон – это я. А кто я? Бог.
Игорь чуть не подавился.
– Бог? Как это – бог? Это который «да будет свет», что ли? Что ты можешь?
Николай улыбался.
– Такого бога нет. Есть только тот, который я. Как только ты дашь мне слово, подписываешь договор – так ты сможешь свободно ходить между мирами, получаешь настоящее бессмертие и власть. Ну чудеса творить не сможешь, это сказки…
– Постой-постой. А ты-то как таким стал?
Николай на мгновение застыл, зрачки в глазах сузились – почти исчезли, словно он смотрел внутрь себя, а губы двигались беззвучно, словно это был не сам Николай, а какая-то тварь, что залезла в его кожу и дергала внутри рычажки, чтобы создать иллюзию живого человека.
– Колька, ты что? – воскликнул Игорь, испугавшись по-настоящему.
Николай очнулся, заулыбался, хотя у него не очень получалось.
– Да так. Бывает. Устаю очень, за вас, уродов, радея. А как я таким стал – ну это секрет. Пока не решишь быть со мной – не могу открыть. Богов не должно быть много.