Но вопросы терзали и не отпускали. Фактотум, по сути дела, держал весь проект на крючке. Потому что его способности были уникальны и неповторимы, и как он их обрел – оставалось загадкой. Естественно, его прежняя биография была известна – обычный человек, все прозрачно. И вдруг – на тебе! Что произошло, почему, как?
Ибрагимову не нравилось, что Фактотум практически подгреб под себя весь «материал». Что у него свои цели – Ибрагимов даже и не сомневался. Но вот почему начальство так попустительствует? Это бесило. И еще кое-что не давало ему покоя. Ибрагимов в последнее время стал замечать, что на базе замелькали какие-то… тени. Призраки? Какие-то резиновые лимузины бесшумно выезжали из теней прямо на парковку у Башни.
А у Петровского на столе раз увидел папку с инструкцией по работе с призраками. А когда хотел было спросить Петровского, увидел бездонные пустые глаза и спрашивать не стал…
А приказ о поиске погибшего в 37-м году академика Фомина? Мертвого! Какого дьявола?..
Он раз попытался заговорить об этом с шефом. Вспоминать не хотелось…
Создавалось жуткое впечатление, что руководит-то всем Фактотум. Тихонько, из-за угла…
И потому Ибрагимов был рад, когда Фактотум смылся. Теперь будет спокойная, нормальная, упорядоченная научная работа. Он был уверен, что пробить проход на Ту Сторону и обойтись без всяких там Фактотумов им удастся. Масса – могучая штука. Только надо как следует ею управлять.
Первый эксперимент – почти торжественное событие – был назначен на день «Икс», даже на ночь «Икс» – канун Хеллоуина. Самое хорошее время, когда массовое сознание будет ощупью прокладывать дорожку на Ту Сторону. А они лишь добавят усилий… И будет прямой контакт с Эйдолоном, и пошел этот Фактотум ко всем фуруям!
На сей раз он наблюдал через монитор – словно почуял что-то. Не надо было сегодня соваться в самый эпицентр. И хорошо, что наблюдал через камеру. Иначе помер бы от ужаса на месте. Потому что шеф… не отбрасывал тени. Осциллировал, сидя в массивном кожаном кресле, точно в такт колыханию странной мелодии, которую монотонно тянули голоса «материала». Их было двенадцать человек, и руководил ими Петровский, пустоглазый, смертельно бледный. Лицо его было покрыто бисеринками пота, зубы стиснуты. Какая-то сила, ток, волна, что там еще, почти зримо проходила через него. Словно посаженный на кол, подумал Ибрагимов.
Когда возник проход, Ибрагимов увидел на экране просто туман. Клубок тумана. Странно. Туман наползал, заполнял комнату – и структурировался. С людьми ничего не происходило. Они просто не замечали – а вот шеф вдруг стал четким. А потом в комнату вдруг из ниоткуда посыпались бравые молодцы в энкавэдэшной форме сороковых годов. Двое из ларца, одинаковых с лица. Прямо как в нынешних киноподелках про Кровавую Гэбню.