Потом в дверцу, тяжело пыхтя, протиснулась здоровенная пушистая сибирская матрона Марфа Ивановна, родоначальница чуть ли не всех местных кошек. За ней с виноватой миной на смазливой мордашке следовала ее внучка Простомария. В отличие от бабушки Просто-Машка была небольшой, гладкой и томной кисой с минимумом мозгов. Похоже было, что красотка опять пережила бурный романчик и собирается осчастливить свет очередным потомством, двумя-тремя будущими крысоловами. Матрона дернула усами, смерила взглядом новичка и внезапно мощным прыжком вознеслась на подоконник. Сиамец даже попятился. Марфа была вдвое крупнее его, хотя и прыгнула совершенно бесшумно, как меховое привидение. Сиди они не на подоконнике, а на столе, Кэт не сомневалась, что он бы задрожал – увесиста была Марфа Ивановна.
Марфа Ивановна оглядела незнакомого кота, обнюхала, немного подумала и лизнула в нос. Ее внучка тут же кокетливо вознеслась на стул, продемонстрировав новому потенциальному кавалеру изящество и гибкость.
– Машка! – строго сказала Кэт. – Ты только что с гулянки, с набитым пузом, стыд-то поимей!
Кэт выросла среди кошек. Сколько она себя помнила, в мамином доме их всегда было полным-полно. Разных – породистых аристократок, важно вышагивавших по коврам и гордо красовавшихся блестящими ошейниками, надменных служилых сиамцев с кольцами на кончиках изогнутых хвостов, беспородных дворовых, которые заходили в дом только покормиться – поласкаться – погреться, а потом убегали на волю по своим кошачьим делам. Их горячая мягкая упругость была, наверное, первым запомнившимся ей ощущением, а их тихий грудной рокот был для нее лучшей колыбельной. Она с детства прекрасно понимала их мяуканье, мурчанье и текучие позы. Единственное, что ей не было доступно, – это безмолвный язык взглядов. Когда кошки и коты лежали часами в саду в кружочке, глядя друг на друга, Кэт знала, что между ними сейчас идет какой-то важный неторопливый разговор. Но о чем он – увы, это было для нее тайной. Отец и младший брат этот язык понимали, но кошки, приняв их в свой тайный круг, видимо, взяли с них клятву молчания, и Кэт так ничего и не узнала.
Кэт подумывала порой, что, может, ей стоило бы стать не филологом, а фелинологом. Впрочем, кто мешает получить второе образование? А пока надо заканчивать диссертацию, дальше видно будет. Хотя тема для второго исследования тоже созрела – обычаи кошек, живущих с людьми. Но в какую область это отнести – социологии или этологии?
Имя новому коту все не придумывалось. Он был какой-то не такой кот – хотя сиамские и тайские коты имеют свои обычаи и странности характера.