Миновали колхозный рынок, переименованный в кооперативный. Даже через закрытые окна автобуса с кондиционером почувствовали квасное зловоние, исходившее из него. На мусорной свалке за рынком, слегка прикрытой щитами с перестроечными лозунгами и плакатами, увидели группу забулдыг, распивавших "горбачуху" и распевавших песни.
Жизнь у нас всего одна.
Горбачуху пей до дна.
Кто-то сказал, что если бы результатом перестройки было бы только изобретение "горбачухи", то одним этим она была бы оправдана.
Выпив, тяпнем по второй.
Перестроим новый строй.
Москвичи рассмеялись, услышав эти слова. В самом деле, еще построить как следует не успели, а уже перестраиваем.
Третью тут же навернем.
Все обратно повернем.
Ну, это уж слишком. Горбачев сказал, что процесс перестройки необратим. Впрочем...
Пусть все видят: не потух
Наш исконный русский дух.
Вокруг певцов и пивцов стояли стукачи и записывали в блокнотики крамольные слова. Корытов вспомнил пародию на послание Пушкина декабристам в Сибирь, услышанную от Горбаня:
Товарищ, верь, пройдет она,
Так называемая гласность.
И вот тогда госбезопасность
Припомнит наши имена.
Вспомнил и радостно рассмеялся. Еще не все потеряно! Еще не потух наш здоровый русский дух! Рассмеялись и остальные, а чему, и сами не знали.
За огромный труд, проделанный по подготовке Партграда к открытию для иностранцев и превращению его в маяк перестройки, Сусликову вторично присвоили звание Героя Социалистического Труда. Таким образом, он получил право на бронзовый бюст в Партграде. Орденами Ленина были награждены Корытов и Крутов. Награды получили и другие члены комиссии и руководящие лица области.
Сусликов отпраздновал награду в кругу семьи и близких друзей. Попробовав "горбачухи", которую ему привез в подарок Корытов, Петр Степанович тут же заснул за столом. Ему приснился самый радостный в его жизни сон. Он увидел родной Партград, переименованный в Сусликовград. Город представлял собою гигантскую, розовую и пышущую здоровьем Жопу. На ней золотыми буквами блестел фундаментальный постулат суслизма, ставшего государственной идеологией вместо марксизма: "Жопа первична, голова вторична". Поверх его высился бронзовый бюст Сусликова на гранитном пьедестале. На лысом лбу Сусликова красовалось знаменитое на всю Вселенную русское слово из трех букв, признанное главным словом для всех языков. В центре Жопы зияла черная дыра, через которую на Запад исторгалось все то дерьмо, которое накопилось в Партграде за все годы советской истории. Дерьмо исторгалось с тем самым ускорением, на какое и рассчитывали инициаторы перестройки. А на Западе с наслаждением глотали это дерьмо и прославляли перестройку и ее вдохновителей, - горбачевых, сусликовых, крутовых, корытовых, маоцзедунек.